Довлатов против Набокова
Раньше для меня индикатором литературного вкуса было отношение к Довлатову. Чёткий водораздел. Если он — ваш любимый писатель, говорить о литературе с вами, вероятно, будет неинтересно.
С Набоковым было не так. Он казался консенсусной фигурой: кто-то любит, кто-то нет, но все признают. Но в последние годы стал с удивлением обнаруживать, что левацкая шваль прыгает на Владимира Владимировича как-то уж очень самозабвенно. Нет, мы знаем, что леваки — враги красивого. Что и Антониони, и прерафаэлиты у них страшные сексисты, и их надо запретить. Но Набоков…
Но потом все встало на свои места. Именно благодаря сравнению этих двух писателей, находящихся в полной противофазе, я понял, в чём тут дело.
Довлатов льстит всем малым мира сего. Он говорит: глядите, не очень образованный, не очень интересный, совершенно не пассионарный и не особо талантливый мужик, подбухивающий и неустроенный, может быть героем литературы. «Я не лучше тебя, а может, и хуже — а вон гляди ж ты, книги пишу». Одно слово — чемодан. Без ручки.
В пижонисто-избыточном стиле Набокова есть что-то от фигуриста, крутящего свои фуэте перед трибуной безногих. Смотрите, я, последний аристократ русской литературы, могу так. И так. И так могу. А вы — нет. Вам не дано. Это страшно бесит. Но самых отчаянных все же заставляет, вцепившись в колеса кресла-каталки, выкатиться на лед и попробовать повторить. А может, в чем-то и обойти. Оставшаяся же инвалидная галерка злобно шипит и потешается: ах, последний модернист, ах, кто так пишет в двадцатом веке, ах манерное убожество…
Пишут. И будут писать. А вы идите к своему Довлатову. Он утешит.
Уууу, драть, какое революционное сознание то — ахринеть не встать.
Не понели?
Да аффта ровно так же как и люди в красных подарошных революционных шароварах — чуют правду верхним чутьём.
Он вот чотко разложыл по полкам — ета гугно, а ета — шарман и манифиq.
Смарите не путайте.
А кто спутает — тому десять горячих и повторять пока не зарубцуеца эта правда на попутавшем.
Это же парадигма нонешних либералов — всякого несогласного с ними — расстрелять из атомного ружья.
Ну тащемта да. Цэ ж Ivorytowers.
При том, что Довлатов — действительно пейсатель так себе. Он зануден, и при этом ему самому кажется, что он остроумен. И вот он нудит и нудит, как комар.
Вот оцени — это как бы из лучшего, что он накропал:
В ОВИРе эта с%ка мне и говорит:
— Каждому отъезжающему полагается три чемодана. Такова установленная норма. Есть специальное распоряжение министерства.
Возражать не имело смысла. Но я, конечно, возразил:
— Всего три чемодана?! Как же быть с вещами?
— Например?
— Например, с моей коллекцией гоночных автомобилей?
— Продайте, — не вникая, откликнулась чиновница.
Затем добавила, слегка нахмурив брови:
— Если вы чем-то недовольны, пишите заявление.
— Я доволен, — говорю.
После тюрьмы я был всем доволен.
— Ну, так и ведите себя поскромнее…
Через неделю я уже складывал вещи. И, как выяснилось, мне хватило одного-единственного чемодана.
Я чуть не зарыдал от жалости к себе. Ведь мне тридцать шесть лет. Восемнадцать из них я работаю. Что-то зарабатываю, покупаю. Владею, как мне представлялось, некоторой собственностью. И в результате — один чемодан. Причем, довольно скромного размера. Выходит, я нищий? Как же это получилось?!
Книги? Но, в основном, у меня были запрещенные книги. Которые не пропускает таможня. Пришлось раздать их знакомым вместе с так называемым архивом.
Рукописи? Я давно отправил их на Запад тайными путями.
Мебель? Письменный стол я отвез в комиссионный магазин. Стулья забрал художник Чегин, который до этого обходился ящиками. Остальное я выбросил.
Так и уехал с одним чемоданом. Чемодан был фанерный, обтянутый тканью, с никелированными креплениями по углам. Замок бездействовал. Пришлось обвязать мой чемодан бельевой веревкой.
Когда-то я ездил с ним в пионерский лагерь. На крышке было чернилами выведено: «Младшая группа. Сережа Довлатов». Рядом кто-то дружелюбно нацарапал: «говночист». Ткань в нескольких местах прорвалась.
(и дальше там такого целая книга. как будто чукча едет по тундре и поет занудно обо всём, что попадается ему под взгляд — тут деревце, тут лиса пробежала, а тут наср@но, и так без конца)
Вот так он бесконечно пережевывает какие-то незначительные, не имеющие вообще никакого смысла детали, типа «бытописание» у него такое. А на самом деле ему просто нечего сказать читателю. Мыслей нет. Тут гвоздик, тут царапина, тут наср@но, тут Довлатов.
В 2013 году этот типа «сборник рассказов» был включён в список «100 книг», рекомендованный Министерством образования РФ школьникам для самостоятельного чтения.
А ведь дерьмецо. Как рахипелагоэ гулагоэ и «один пень ивана денисовича».
а я ведь наверное видел Довлатова живым))он ходил бухать в соседний дом в Таллине к Мише Рогинскому в 77-78 годе))виршей своих во дворе не зачитывал ибо такого странного мы пацаны точно бы заценили))
Но ход мыслей оригинальный — книги запрещённые к вывозу(!).
Причём — заметь: он их все раздал по знакомым — тем самым подставив их.
Так их драть травила кьявавая гэбня, что сурово им совала в кармашке подъёмные и сутошные на месяц при выезде. При этом гнобливо оформляя им документы.
Ты и сам знаешь таких людей — которые будут долго, в мельчайших подробностях рассказывать как они неделю назад купили удачно полкила чего нибудь и обязательно ждать от тебя разделения восхищения их уму-разуму.
И у них — таки есть блаадарные слушатели. Которые в
в отместкуначнут рассказывать точно такую чепухню в ещё более мелких подробностях, включая и всю предысторию начиная с деццкаго сада.И мешки писем с «…жизненно написано…», «…прямо с моей жизни писатель разглядел…» и тыды и тыпы.
Собственно, это всё, что надо знать о величии этого «великого писателя», ты совершенно прав.
«Выходит, я нищий?» — как бы, богатство писателя — его мысли. А переживать за стулья — это всегда было признаком мещанства.
Это типичные переживания глубинного советского народа перед эмиграцией.
Норм. бытописатель, практически этнограф. Мёртвый, драть, свидетель эпохи.
В эмиграции, увы, вырождаются даже гении. Как хорошо, что Пушкин и Лермонтов до талого творили на Родине!
Они просто не успели свалить — их убили.
А убил их Пенсионный Фонд,чтоб денюх не плотить! И вообще,они не были членами Союза Пейсателей и не плотиле членские взносы!
И вот этому «великому писателю» памятник в Петербурге поставили.
Интересно, что на нём пишут.
Кстати, о Тургеневе. Рекомендую ознакомиться со стихотворением «Утро». Начинается со строк:
Ты грустна, ты страдаешь душою:
Верю — здесь не страдать мудрено.
С окружающей нас нищетою
Здесь природа сама заодно.
Бесконечно унылы и жалки
Эти пастбища, нивы, луга,
Эти мокрые, сонные галки,
Что сидят на вершине стога;
Эта кляча с крестьянином пьяным,
Через силу бегущая вскачь
В даль, сокрытую синим туманом,
Это мутное небо… Хоть плачь!
Дальше еще интереснее, чем больше читал, тем лучше понимал хунвейбинов.
Чувак, это Некрасов.
Просёлочным путём люблю я ехать в танке
Лучом искателя пронзая ночи тень
Встречать по сторонам тусовки пьяных панков
Чадящие огни спалённых деревень
И в праздник вечером расистским
Стрелять до полночи готов
Я в пляски с уханьем и свистом
И в толпы пьяных мужиков
Лермонтов 2.0
Родина
Ни Довлатова, ни Набокова, ни прочих г@вн@чистов советской эпохи нечетал, но асуждаю.
Слуга царю, отец солдатам и должен быть таким: неприхотливым в быту, с просторным пыльным чуланом под кивером разбитым.
Зачем свой длинный ус сбрил, дурик?
А ты все с бородой ходишь? Петра Первого на тебя нету… А царям я никогда не служил.
Хенрен, тебе нельзя их осуждать. Их осуждала советская власть, «клятые комуняки». Не можешь же ты быть с комуняками заодно.
Это еще почему? Ежели человек, пусть даже белогвардеец, дурак и извращенец — какого мне хрена его читать и тем более восхвалять?
А Довлатов в ГУЛАГе служил, зэков охранял. Цепной пёс коммунячьего режиму. А потом подался в фарцу, одновременно постукивая товарисчу начальнику.
Вот уж пейсатель так пейсатель. Титан духа.
Да уж, тот еще борец с коммунизмом.
Ну так уж и титан. Так,маленький 100-ваттный кипятильник.
Помню, у этого довлатова читал, что якобы Гарарин в космос не летал, а вместо него отправили летательный аппарат набитый глиной. Вот он то откуда может это знать? Он лично с Гагариным пил, или главным конструктором? За этот вот и другой подобный пи*@£ж я этого донатовича терпеть не могу.
Довлатов — дурак и алкаш. Чем дальше — тем у него сильнее ехала крыша.