Как известно, октябрьская революция раскрепостила живое творчество масс. Причем не только социальное, но и художественное. Теория марксизма-ленинизма вдохновила мастеров культуры, расширяющих границы творчества, мечтающих о преобразовании человека и мира, устремленных к небесным горизонтам неведомого, но справедливого и прекрасного будущего.

Некоторые товарищи в раскрепощении сознания и расширении границ пошли весьма далеко. Вот пример, из письма на имя архитектора Иофана Бориса Михайловича, автора неосуществлённого проекта дворца Советов:

Между прочим, оригинальный проект Иофана предполагал, что статуя Ленина станет поворачиваться электромоторами, чтобы Ленин всегда указывал рукой туда, где в данный момент находится Солнце. А в голове статуи Ленина должен был заседать Совнарком, и товарищи народные комиссары смотрели бы на Москву через глаза Ленина, сделанные в виде прозрачных окон.

Но летающий Ленин с пропеллером — конечно, еще круче. Значит, чувствовали люди, что власть народная!

И через 100 лет после российского Октября, перевернувшего не только нашу страну, но и весь мир, — революция 1917 года рассматривается как высшее благо для искусства, проторившее новые дороги в будущее. Этот подход преобладал на всех крупнейших выставках, посвященных столетнему юбилею, — от экспозиции в Королевской Академии художеств в Лондоне до масштабной визуальной рефлексии на темы пророчества Велимира Хлебникова в Государственной Третьяковской галерее под названием «Некто 1917-й».