Как известно, всё время НЭПа в СССР (по крайней мере, в российской его части) продолжали действовать жесточайший товарный дефицит и продуктовые карточки, а также лимиты на продажу дефицитных товаров народного потребления.

Для утоления товарного голода советская власть, с одной стороны, разрешила иностранному капиталу создавать концессии – как полностью частные, так и смешанные государственно-частные. С другой стороны – тормозила и вредила частному сектору.

Зарегистрировано и успешно действовало в годы НЭПа 330 таких предприятий. Государство, в основном, вносило свою долю предоставлением территории для производства и разрешением на реализацию продукции с 25%-ным налогообложением оборота или 50% обложением прибыли.
За это имел СССР 51% уставного капитала, иностранный же владелец получал 49%.

При правильной организации работы промышленные концессии умудрялись достигать 400-600% прибыли на вложенный капитал. Чем очень опечалили большевиков: их госпредприятия в аналогичном секторе редко давали даже 25% прибыль.

Что же привело к закрытию столь успешных предприятий в 1929-30 годы? К тому были три причины:

1) Вымогательства профсоюзов, которые множили претензии, всячески ослабляли трудовую дисциплину и снижали производительность.

Действия профсоюзов также сыграли существенную роль в сворачивании концессий. Постоянно сохранявшийся в профсоюзной среде примат классового подхода порождал противоречия между администрацией и профсоюзами, которые нарастали по мере радикализации позиции синдикатов.

Часто быть лояльным администрации концессии означало быть в оппозиции профсоюзам. Стигматизация не членов профсоюзов и ограничения их гражданских прав не  способствовали закреплению профессиональных кадров, стабильности и успешности работы концессий.

Стигматизация рабочих, которые не были членами профсоюзов, влекла за собой дискриминацию — реальные действия, ограничивающие гражданские права работников концессий.

В газете «Рабочая Москва», органе регионального отделения компартии и профсоюзов, 31 июля 1928 г. опубликована статья, в которой французскую концессию СИМП обвиняли в том, что ее администрация, пользуясь правом нанимать 50% рабочих вне биржи труда, увольняет коммунистов, заменяя их работниками, лояльными администрации.

В статье названы имена таких работников. Быть лояльным администрации концессии — это стигма, которая, возможно, впоследствии могла помешать работнику трудоустроиться где-либо за пределами концессии.

Практика разделения рабочих на членов и не членов профсоюзов приводила к ограничениям материального характера для ряда работников концессионных предприятий, не состоявших в профсоюзах.

В 1928 г. в СССР действовала карточная система распределения основных потребительских товаров и продуктов питания, но цены на те же товары на свободном рынке не регулировались и были чрезвычайно высокими. В этот период «льготный» доступ к системе распределения путем использования карточек или специальных пропусков в спецраспределители дефицитных товаров означал особый статус владельца этих карточек. Общество было стратифицировано по доступу к системе распределения потребительских товаров и продуктов питания. Рабочие концессий — члены профсоюза имели право получать карточки.

По карточкам питались на так называемых фабриках-кухнях, ставших прообразом комбинатов общественного питания — крупных механизированных столовых, рассчитанных на одновременное обслуживание сотен человек. В столовых МСПО обеды отпускались только членам профсоюза по предъявлению членской книжки.

Работяги, обработанные большевистской идеологией, ощущали себя диверсантами в логове частника-конкурента и вовсю отыгрывались на имуществе и производительности, уволить таких саботажников было трудно.

В то время как лишенцы – дети священников, офицеров, чиновников и прочих “бывших”, а также сами “бывшие” дорожили своим рабочим местом и трудились ударно, получая высокие зарплаты и вызывая гнев шариковых такой “несправедливостью”.

2) Ужасающая нищета и отсутствие финансирования  госучреждений, которые с удовольствием рассчитывались векселями (до 75% оборота), и мало платили “живыми” деньгами за  приобретенные у концессий товары.

И это, в основном, были госпредприятия общественной торговли! Которые свою выручку просаживали и списывали (то бишь, успешно разворовывали) на представительские”(производственные) расходы, затем выручку госмагазины стали сдавать в банк для бОльшей сохранности, там она большей частью и оставалась, а для расчетов с концессионерами возвращалось 20-30% оборота.

Поначалу векселя этих, с позволения сказать, горе-предприятий соцторговли, государство учитывало (принимало в качестве уплаты налогов и дивидендов государству от концессии за вложенный капитал).

Незначительную часть товара концессии реализовывали через частную торговлю (не более 5%), но и ту большевики, исходя из классовых и идеологических предпочтений, быстро свернули.

В принципе, если бы Госбанк и налоговая засчитывали векселя в качестве средства платежа, с совками можно было бы работать. Но они из зависти (именуемой по-другому пролетарским подходом и классовой ненавистью) зарубили курочек, несших золотые яйца. Лишили концессии оборотного капитала, а кредитов, обещанных при заключении договора на концессию (где были обещаны равные условия с прочими предприятиями) не дали.

3) Отсутствие нормального кредитования предприятий.

Типична история концессии “Ян Серковский”:

В апреле 1925 г. концессия заключила договор с правительством СССР на право производства горелок, ламп, фонарей и прочих металлоизделий. В договоре было оговорено право концессии на кредитование на территории СССР и за границей. Было вложено 200 тыс. руб., капитал общества с учетом ввезенных машин и оборудования расширен до 800 тыс. руб. Продажи общества были направлены исключительно в адрес государственных и кооперативных организаций.

Банк для Внешней торговли СССР открыл концессии кредит на сумму свыше 100 тыс. рублей, затем предлагал купить у него акции и обещал десятикратный кредит против суммы средств, внесенных за акции. «Ян Серковский» приобрел акции на 20 тыс. руб. Весной 1926 г. банк в одностороннем порядке предложил сократить размер кредита до трехкратной суммы от стоимости акций, то есть до 60 тыс. руб. Концессионеры вынуждены были согласиться и обратиться в Госбанк с просьбой открыть им кредит под векселя государственных предприятий и кооперативов. Кредит не был открыт, решение затягивалось.

В октябре 1926 г. Банк для внешней торговли сообщил, что сокращает размер кредита до суммы, внесенной за акции, то есть кредитует концессионеров из их же средств.

Госбанк со своей стороны предлагал кредит на основах компенсации, то есть учесть векселя фирмы за границей с его гарантией. Фирма провела эту операцию, после чего банк отказался и от этого своего обещания. Фирма была вынуждена прибегать к кредитованию в обществах взаимного кредита и платить 48 и 52% годовых.

«Ян Серковский» ждал обещанного кредита около года.

“Общество Взаимного Кредита”, ранее работавшее в Москве, закрылось.

Концессия попала в безвыходное положение: долги соцстраху, Финотделу, 7 февраля 1927 г. не выплачена вся зарплата и, имея хорошо оборудованную фабрику, запас сырья и, наконец, портфель векселей «Центросоюза» и других государственных организаций, концессия оказалась на грани банкротства. Затягивание с решением финансовых вопросов привело к накоплению векселей в портфеле концессионного предприятия, к отвлечению оборотного капитала и невозможности наращивать производство во избежание накопления векселей.

Ловушка захлопнулась, концессия обанкротилась благодаря экономической диверсии и вредительству идеологически зашоренных банковских совслужащих. Когда они гробили предприятие, радовались, что затягивают в собственность государства по дешевке первоклассный актив, в итоге же – разворовали и уничтожили бесхозное имущество своим управлением.

Так же были доведены до ручки (то бишь, не приносили прибыли и не выдавали конкурентоспособных товаров) и прочие предприятия Страны Советов.

И в итоге коммуняки для утоления товарного голода меняли своё сырьё на дешевые и качественные товары от буржуев.

Резюме: Коммуняки – всегда импотенты в напроизводстве и компрадоры (агенты и обожатели иностранных производителей в ущерб отечественным), а Сатана – Отец им.