Уроки позиционного тупика
Причины описанного ранее (в материале «Позиционный тупик на Украине») так называемого «кризиса поддержки» не лежат в области некой конспирологии или иных тайных подоплек – их, в сущности, можно свести к двум пунктам: к общей стратегической неготовности Альянса НАТО к долгосрочным военным вызовам, и царящей внутри НАТО бюрократии вкупе с внутриполитическими дрязгами.
В период Холодной войны западные страны не только активно готовились к прямым вызовам в лице вторжения СССР в Европу, но и к вызовам косвенным, связанным с боевыми действиями на территории третьих государств. Это было важным элементом в стратегии сдерживания Москвы – бесконечная череда конфликтов на территории Азии, Африки, Ближнего Востока и даже Латинской Америки оттягивали на себя массу советских военно-экономических ресурсов.
На практике для реализации таких мер требовались солидные активы военного характера, и НАТО активно занималось данным направлением, не только накапливая на складах собственные устаревшие вооружения, но и разрабатывая специализированные экспортные вооружения (здесь уместно вспомнить, наверное, самый знаменитый образчик таковых – американский легкий истребитель F-5, созданный специально для оснащения небогатых союзных Вашингтону стран).
Но Холодная война минула, и западные государственные стратегии практически перестали рассматривать саму возможность ведения высокоинтенсивных и долгосрочных боевых действий. Зловредную роль в данном случае сыграл опыт «Бури в пустыне», которая долгое время доминировала во взглядах на потенциальную войну XXI века, попустительствуя игнорированию опыта более актуальных для большей части стран мира войн в лице Ирано-Иракской войны и Югославского конфликта.
В результате к 2022 году государства Альянса подошли, не имея не только материально-технической, но и административно-теоретической базы для обеспечения потребностей украинской армии (и не только, впрочем, её – для, скажем, Тайваня происходящее ничуть не менее актуально).
Специалисты Альянса оказались не в состоянии верно оценить происходящее и выработать модель снабжения ВСУ, выходящую за рамки существующего «реактивного» ответа на возникающие проблемы уже по факту их появления.
Хорошим примером тому служит текущее положение ПВО Украины – ведь еще до начала боевых действий было известно, что к 2025 году большая часть украинских ЗРК окончательно выработает свой ресурс.
Естественно, что конфликт ускорил процессы деградации систем ПВО, которые вот уже больше года функционируют на пределе возможностей, испытывая дефицит запчастей, а в настоящий момент – и боекомплекта. Но НАТО полностью игнорировало данный вопрос, не обеспечивая как размещения заказов на новые системы ПВО, так и не организовав процесс массовой подготовки операторов для их эксплуатации, пока проблема не обозначила себя самостоятельно – в результате решается она «подручными средствами», создавая в ВСУ очередной логистический хаос из систем, произведённых в различных странах под доктрины и задачи, в корне отличные от тех, какими умеют оперировать украинцы.
Здесь же проявила себя военная бюрократия Альянса (который, в целом, в последние 15 лет был в большей степени не военно-политическим, а именно бюрократическим образованием), подпитываемая внутренней конкуренцией между входящими в него странами.
Изначальная попытка Великобритании организовать централизованную систему снабжения ВСУ с опорой на оборонно-промышленный комплекс Восточной Европы по факту провалилась, будучи саботированной США, Германией и Францией. Вопросы обеспечения быстро трансформировались в вопросы демонстрации красивых политических жестов – несмотря на бесчисленные встречи в Рамштайне, НАТО оказалось не в состоянии выработать модель стабильных ежемесячных поставок, предпочитая централизованным и оргрешениям «мозаичную» схему отдельных пакетов помощи из разнообразных, никак не унифицированных или же минимально унифицированных между собой образчиков вооружений.
Сейчас, по прошествии почти полутора лет боевых действий, можно начинать подводить первые промежуточные итоги многих процессов, составляющих российско-украинский конфликт. 1,5 года – достаточный срок, более чем подходящий для оценок эффективности как принимающих участие в боевых действиях армий, так политических, экономических и многих иных решений.
В текущий момент Североатлантический Альянс как военная организация демонстрирует крайне слабые компетенции в областях разведки, анализа, планирования, в военной экономике – имея более чем десятилетие на подготовку к очевидным вызовам военного характера со стороны Москвы, НАТО не нашло ресурсов и возможностей ни для теоретической проработки потенциального конфликта, ни для реформирования бюрократического аппарата, ни для подготовки военной промышленности.
Учитывая текущую военную обстановку, можно предполагать, что боевые действия не завершатся в 2023 году, ни в последующем за ним – и, вполне вероятно, не завершатся в ближайшие годы (окончиться раньше они могут только по причине внутренних кризисов в странах-участницах конфликта). Соответственно, не будут стоять на месте и организационные решения Альянса в вопросах организации военно-технической поддержки Украины – впоследствии они могут принять некий совершенно иной характер и формат, и соответственно, внести более существенный вклад в ход боевых действий.
Пока что, впрочем, мы можем наблюдать в решениях специалистов Альянса полное расхождение с основополагающими принципами как военной науки, так и военного строительства – для подтверждения данного тезиса достаточно отметить факт того, что НАТО стремится внедрить в украинскую армию вооружения без де-факто подготовки военного персонала (за три недели можно научить человека водить бронемашину – но на то, чтобы он мог вести при помощи этой бронемашины бой в составе подразделения, не хватит и трех месяцев).
Это, впрочем, не заключительное слово в нашей долгой беседе об организации военно-технической помощи со стороны НАТО – мы будем возвращаться к данной теме и далее, поднимая новые вопросы, пересматривать выдвинутые ранее тезисы и предположения, дополняя материалы и пытаясь осмыслить бесчисленные уроки российско-украинского конфликта.
«Провал военно-технической поддержки НАТО в Украине как одна из причин позиционного тупика» – не реквием Североатлантическому Альянсу, не повод для злорадства или оптимизма. Это констатация факта об очевидных сбоях в функционировании сложной военно-политической системы в сложных военно-политических реалиях.
Российско-украинский конфликт является многоуровненым и запутанным процессом, вне зависимости от того, какую бы его область мы не взяли под рассмотрение. Происходящие сейчас события сложны, уж простите за тавтологию – и я стараюсь фиксировать и осмыслять их, насколько это возможно.
Вы можете быть не согласны – а я могу ошибаться. Это не имеет принципиального значения в данный момент времени – в конечном итоге, «по-настоящему» оценивать результат тех или иных действий, предпринятых вчера или предпринимаемых сегодня, мы сможем лишь по завершению горячей фазы конфликта, когда ее итоги станут очевидны – и даже в этом случае, оценка будет продолжать носить дискуссионный характер.
Сейчас, повторюсь, мы подводим промежуточные итоги – и пытаемся понять первопричины происходящего.
Почему Североатлантический Альянс оказался столь неорганизован и малоэффективен в реалиях российско-украинского конфликта? Для того всегда было немало причин, но ключевой их корень лежит в самом формате современного западного стратегического мышления, истоки которого лежат в глубинах Холодной войны.
Тут надо говорить о формировании западных взглядов на военно-политическое соперничество после окончания Второй Мировой, о причинах, по которым они перестали функционировать после 1991 года, и обсуждать особенности текущего баланса сил и взаимоотношений внутри блока НАТО.
Как было сказано выше, освещение темы военно-технического обеспечения Украины будет продолжено и далее, в том числе с некоторыми историческими экскурсами и аналогиями с уже проходившими военными конфликтами подобного формата.
США списывают кучу кораблей, в том числе два корабля класса Independence USS Jackson (LCS-6) и USS Montgomery (LCS-8), которые только недавно были введены в эксплуатацию — в 2015 и 2016 году.
Ничего-ничего — освоят передовые технологии Тура Хейердала и — вперде на плотах из папируса.
…будто я египтянин…
» текущее положение ПВО Украины»… Судя по вооружениям ВСУ на начало операции, США полагали что мы за несколько суток оккупируем территорию украины, после чего на основе ВСУ начнется партизанская война по всему югу России. И нам пришлось приложить массу усилий и репутационных издержек, чтобы навязать НАТО на украине позиционную войну.
Собственно неэффективность альянса связана с тем что им неожиданно надо было быстро накачать ВСУ тактическими вооружениями.
Все верно, американцы думали будет Афган-2, а получился Верден-2.
Спецоперация на Украине длится уже почти полтора года. А есть ли за это время хоть один реально доказанный случай сбития российского военного самолета украинским самолетом в воздушном бою?
Без бреда про «привид Куива», а вот в реальности?
В ближнем воздушном бою за счёт превосходящей маневренности российский самолёт легко собьёт не только украинский, но и натовский самолёт, однако основное дело не в ней.
Что сказать-то хотел, болезный? Или снова в бан?
Просьба вам свою болезность на меня не переносить. Я и так вас жалею, неудобные вопросы стараюсь не задавать, носом не тыкаю. Но вынужден делать. И за что это бан? Здесь американский демократический тоталитаризмъ?
В бан за невменяемость и логорею.
|В период Холодной войны западные страны не только активно готовились к прямым вызовам в лице вторжения СССР в Европу
Забористо. А ничего, что Европа в то время уже была под оккупацией СССР в виде огромного советского военного контингента на её территории? И дальше в таком же духе. Пурга. Проще говоря — не учтена основная политическая составляющая.