«Почему в доме у литовского крестьянина будет библиотека, высшее образование, два языка, и ты с ним спокойно сможешь поговорить о Довлатове или Достоевском? Ни литовского, ни польского, ни французского, ни голландского, ни немецкого крестьянина вы не отличите от жителя Парижа, Берлина, Лондона.»

Это пишет, конечно же, дважды убитый Аркадий Бабченко. В статье, посвященной ненавистному совку. И сразу же, вот одной-единственной этой фразою, расписывается в том, что ненавидит он самого себя. Потому что он совок и есть, несмотря на украинское гражданство и пмж в Израиле. А может, как раз благодаря им.

Совок — это не баня, водка, гармонь и лосось. Не КПСС и не комната в коммуналке. Совок — это отсутствие представления об иной культуре, кроме своей. И в этом смысле интеллигенция советская, все эти Альбац-Шендеровичи — это тот же самый совок, даже английскую классику читающий в «нашем гениальном переводе» made by советские евреи.

А следом за незнанием приходит идеализация. Потому что человек, знающий немецкий хотя бы на уровне спецшколы и побывавший в каком-нибудь Франкфурте-на Одере или Айзенхюттенштадте, уже никогда не скажет, что немецкого крестьянина не отличить от столичного жителя, и что с ним можно поговорить о Достоевском. Человек, имевший дело с британскими чавами хотя бы на Ибице или Майорке, не говоря о британской провинции, никогда не напишет такой совковой чуши.

У литовского крестьянина, который получил образование в СССР и считается в Литве «интеллектуалом», но кокетничая называет себя крестьянином, будет два языка — да. Никому не нужный литовский, который он сам толком не знает — и русский, на котором он учился и думает, но от которого теперь открещивается и старательно делает вид, что не понимает… ровно до тех пор, пока с ним не начинаешь на английском или немецком разговаривать, тогда он сразу без акцента переходит на русский. И если он что-то и читал из Достоевского, то это «Преступление и наказание» в 9 классе советской школы.

Среднестатистический немец не имеет высшего образования, в основном это технарь или ПТУ на наши деньги, и это не сказать, что плохо, потому что рабочие профессии в Германии хорошо оплачивались, а высшее образование там рассчитано на тех, кто реально будет заниматься наукой или применять свои знания на благо производства, а не для корочки. А таких людей гораздо меньше, чем всей этой образованщины из офиса, считающей 3*6 на калькуляторе в смартфоне.

А из иностранных языков немец знает, скорее всего, турецкий (это из новых немцев) — или русский, который он тоже учил в ГДР. Среди молодежи немецкой английский язык в моде, согласен — но знают его не сказать чтобы многие. Про Достоевского, наверное, средний немец слышал, но вот с Довлатовым его может и перепутать, потому что фамилии похожи.

Разговоры же у типичных немцев про футбол, кто дешевле что купил и больше сэкономил, про отдых на Майорке (отдельное развлечение немцев кататься на Майорку, которая вообще ничем уже не отличается от Германии, только климат другой и море есть) и какой сосед м%дак. И ещё раз про то, как он в Альди нашёл джинсы по 4,99€ евро пять лет назад и надо было брать две пары.

Голландские рыбаки, как правило, суровые мужики, которые в жизни ничего кроме своей шхуны не видели. Знаю одного, кто первый отпуск за пределами Голландии провёл по приглашению русских партнёров, хотя у человека несколько своих посудин, семейный бизнес и свой заводик по переработке рыбы. Разговоры с этим человеком, у которого руки от соли потрескались к 25 годам, о Достоевском — вероятны только в том случае, если он у себя в порту увидит яхту с таким названием. Только о море, рыбе, копчении рыбы, степени просолки, полезных свойствах морского угря и бесконечные байки из жизни морского волка.

Откуда у форменных идиотов а-ля Бабченко такое раболепство перед всем западным — я догадываюсь, но я никогда не думал, что в 2021 году, не в 80-90-е, кто-то способен такое писать на полном серьёзе…

Аркадий, давайте лучше про мордор. Про то, как железные сапоги путинских армад утюжат землю Европы и скоро завоюют Украину. Это у вас лучше выходит. По крайней мере это смешно.