27 июня в результате нападения талибов на пограничный пункт Укчук уезда Калдор афганской провинции Балх 17 военнослужащих правительственных войск отступили на территорию Таджикистана. Таджикские пограничники, руководствуясь принципами гуманизма и добрососедства, препятствовать им не стали.

Заметим, что этот инцидент далеко не единичен. По мере того как боевики исламистского движения «Талибан»1 (террористическая организация, запрещенная в РФ) выходят на границу с Таджикистаном, на территорию этого государства из Афганистана все чаще эвакуируются гражданские беженцы, а также бойцы афганской армии и полиции. Таким образом, афганский кризис уже перемахнул через внешние границы ОДКБ.

В связи с этими событиями крайне актуальным становится ответ на вопрос «А что дальше?» Попробуем в этом разобраться.

Стремительный вывод войск США и стран НАТО обрушил и без того хрупкий баланс сил внутри Афганистана. Сидящее в Кабуле правительство Ашрафа Гани оказалось к форс-мажору явно не готово. Началось победоносное шествие талибов по афганским провинциям, власть в которых исламисты даже не захватывали, а буквально «подбирали с земли», благо в большинстве случаев местные военные и полицейские сдавались вообще без боя.

Одновременно «Талибан» развернул настоящую охоту на подготовленную американцами, а потому наиболее мотивированную и профессиональную часть афганских силовиков. Все эти драматические события аналитики справедливо расценили как свидетельства скорого краха светского правительства Афганистана.

По сути, Штаты бросили режим, который создавали 20 лет. Лояльность ему со стороны афганцев оказалась минимальна. Образно выражаясь, с уходом янки Афганистан немедленно «посыпался». Любители проводить параллели между советским и американским военным присутствием в Афганистане были просто потрясены: ДРА и режим Наджибуллы после вывода советских войск продержались целых 3 года!..

Сейчас большая часть населения Афганистана живет по своим, а не государственным законам. Рядовыми афганцами правительственные структуры в Кабуле и провинциях воспринимаются как дополнительная коррупционная надстройка, лишь «мешающая жить простым людям». Между тем «Талибан» несколько лет старательно готовился к захвату власти, подтачивая силы правительства на местах, ограничивая до минимума их активность, а также запирая афганских силовиков в собственных базах.

Начало вывода войск западной коалиции уничтожило хрупкий status quo, державшийся на боевом преимуществе этой коалиции и договоренностях местных командиров талибов с ЦРУ. Теперь перспектива падения правительства в Кабуле исчисляется месяцами. Скорее всего, талибы войдут в столицу страны сразу после окончания вывода войск западной коалиции.

Нарастающая буквально на глазах дестабилизация Афганистана способна создать немало проблем для России и ее союзникам в Центральной Азии. Это может стать детонатором роста исламистских настроений в Таджикистане, Киргизии, Узбекистане и Туркмении. Кстати, не стоит забывать, что в рядах ИГ (запрещено в РФ) киргизские и узбекские боевики исчислялись тысячами…

Еще одно потенциальное последствие реставрации режима талибов — это обширный поток мигрантов, в том числе и вооруженных, который может хлынуть в приграничные с Афганистаном бывшие республики СССР после входа исламистов в Кабул. Следствием такого развития событий может стать масштабная гуманитарная катастрофа, предотвратить которую исключительно собственными силами Душанбе, Бишкек, Ташкент и Ашхабад не смогут.

Следует отметить слабую военную готовность этих республик к возможному вторжению исламистов из Афганистана. Особую тревогу в этом смысле вызывает Киргизия, с ее довольно многочисленным и бедным населением, криминализированной экономикой, слабым правительством и очень условными вооруженными силами. Именно эта страна в случае нападения исламистов может обрушить весь регион по методу домино.

Немногим лучше обстоит дело в Таджикистане и Туркмении. При этом в последней контроль над границей с Афганистаном организован столь слабо, что эту границу иначе как «черной дырой» не назовешь.

Более серьезным военно-техническим потенциалом обладает Узбекистан, который сейчас становится своеобразным островом стабильности и главным драйвером стабилизации региона среди стран, граничащих с Афганистаном.

Вместе с тем понятно, что без помощи России Узбекистану и тем более Таджикистану, Туркмении и Киргизии противостоять вторжению исламистов будет крайне сложно.

Отметим, что варианты и сценарии реагирования на вышеперечисленные вызовы во многом зависят от целей и планов самих талибов. Есть мнение, что движение «Талибан» имеет этнические границы (в рамках ареала проживания пуштунов) и не имеет международного потенциала развития.

Вместе с тем это не помешало талибам в 1999 году захватить всю территорию Афганистана и начать экспансию дальше — на территорию центральноазиатских республик, вплоть до России. В ходе кампаний в Чечне российские спецслужбы и ВС РФ неоднократно сталкивались с афганскими наемниками. Кроме того, в Москве было известно, что кавказские исламисты проходили военную подготовку на территории Афганистана.

Так или иначе, угрозу новой исламистской экспансии с территории Афганистана следует рассматривать очень серьезно. Риски этой экспансии имеют глобальный масштаб, затрагивая, в том числе, и Китай, его мусульманское население, а также стабильность глобального торгово-финансового транзита «Один пояс и один путь», проходящего через Центральную Азию.

В этом свете столь резкий уход Соединенных Штатов из Афганистана видится совсем не случайным. Далеко не впервые США покидают регион, сознательно превращенный ими в территорию хаоса и перманентного кризиса. При этом невооруженным глазом заметно желание Вашингтона «втравить» в новую афганскую войну Россию, Китай и Иран, связав эти страны обязательствами и рисками ситуации.

Исходя из этой диспозиции, Москве и ее союзникам близ границы с Афганистаном — Пекину и Тегерану — необходимо выстроить сбалансированную позицию, которая позволила бы, не участвуя в конфликте, создать инструменты стабилизации и управления ситуацией.

Наиболее эффективным и проверенным средством тут может стать создание буферной зоны, стабилизирующей и контролирующей экспансию движения «Талибан». Проще говоря, нужен новый вариант «Северного альянса». В его состав могут войти отряды вооруженной оппозиции и крупнейших этнических сообществ — узбеков и таджиков, явно не готовых принять диктатуру «Талибана». Также в создании буферной зоны могут принять участие проиранские хазарейцы, из числа которых КСИР еще в 2015 году создавал многочисленные и вполне боеспособные отряды ополчения.

Конкретно для России первой и главной задачей следует считать создание эффективной системы контроля таджико-афганской и киргизо-афганской границ — с возможностью оказания оперативной военной поддержки силовикам Таджикистана и Киргизии. Очевидно, что решение этой задачи невозможно без увеличения присутствия ФСБ и ВС РФ на территории этих республик.

Второй важной задачей для Москвы станет создание второго «рубежа сдерживания» на территории Казахстана — страны, занимающей стратегического положение, чья протяженная, но необорудованная граница способна открыть исламистам путь на Каспий, в Поволжье и Сибирь. Здесь важно не только усиление контроля за границей, но и укрепление силовых ведомств Казахстана.

Как отдельный и достаточно острый фактор нестабильности в регионе следует отметить и стремление Турции закрепиться в Афганистане. Можно предположить, что на афганском ТВД Анкара захочет повторить «сирийский» и «ливийский» опыты создания из исламистов лояльных и управляемых прокси. Общий замысел Реджепа Тайипа Эрдогана не является секретом — Центральная Азия всегда виделась турецкому лидеру весьма многообещающей целью.

Если совместить желание Анкары усилить свое влияние в Афганистане с ее планами создания глобального тюркского союза, то отчетливо начинает просматриваться стремление турецкой стороны «зайти» в Таджикистан, Киргизию и Казахстан для формирования там марионеточных правительств.

Мы видим, что для России (да и для Китая с Ираном) проблема «янки уходят — Афганистан сыплется» является многомерной. Ее решение в позитивном ключе потребует комплексных и очень непростых решений, а также немалых затрат. Зато и выиграть тут можно тоже очень много. «Призы» в виде создания барьера против исламистов, а также реализация глобального проекта «Один пояс и один путь» дорогого стоят.

Хочется верить, что Россия и ее союзники сделают все возможное, чтобы получить этот «приз».