Если Вы думаете, что Старый Израиль это государство которое погибло 9 ава 70 года, а Новый Израиль это государство, которое возникло 14 мая 1948 года, то Вы ошибаетесь. В рамках логики этого поста оба государства Израиль Старый.

На меня в юности произвела очень большое впечатление переписка Ивана Грозного с князем Курбским, в которой Иван Грозный предвосхитил Соловьева, ответив Курбскому:

— Что ты мене говоришь Европа, Европа?! Мы (Россия) это Новый Израиль!

Кстати именно поэтому он назвал Храм Василия Блаженного Новым Иерусалимом и судя по всему генерал-лейтенант Израильской армии Яков Кедми тоже читал эту переписку и тоже обратил внимание на эти слова. Но самое интересное это то, что, что Любавический реббе по фамилии Шнеерсон, не признававший то государство, которое возникло 14 мая 1948 года, тоже сказал нечто подобное, когда рекомендовал своим сторонникам вернуться в Россию, и то государство, которое он не признавал, послушалось его и послало генерал-лейтенанта Якова Кедми в Россию объяснять русским, что в этой войне Израиль и Россия — союзники.

И надо сказать, что с выбором Кедми оно не ошиблось: во всяком случае я не встречал более глубокого понимания русской идеи, чем то, что я услышал в словах еврея-атеиста Якова Кедми, когда он описал окончание войны на Украине как русского солдата, осеняющего себя крестным знамением в Киево-Печерской Лавре.

Сегодня я не стал смотреть воскресные политические передачи во первых потому, что лично мне совершенно ясно, что они будут говорить о сделке республиканцев с демократами МаКарти-Джефрейс, в результате которой США на полтора месяца отложили прекращение финансирование государства США, и о которой я написал в предыдущем посте. А во вторых ни при каких условиях американские каналы ни одного слова правды об этой сделке не скажут.

Но самое главное это в третьих, а именно то, что только сегодня ночью я наконец скачал и получил возможность посмотреть «Вечер у Соловьева» от 27 сентября, и был потрясен словами Кедми, которые я в нем увидел или вернее услышал. В этом ролике эти слова начинаются с 2:30:00, причем Соловьев просто не понимает, что говорит Кедми, а Кедми либо боится либо не имеет права рассказать открытым текстом то, что я знаю о конце 80-х 20-го века из личного опыта, но тоже боюсь рассказать до сих пор.

Но самое главное это то, что Кедми хочет рассказать о 1941 годе, и что я знаю от матери и от бабушки, которые все это пережили, а также от родственника Абакумова и от человека, с которым я познакомился в кафе Аист на Малой Бронной и потом несколько раз гулял с ним по Тверскому бульвару, и который, судя по фильму Брилева, был Кимом Филби.

PS. Это Саша Бродский, конечно.