Рассказывает участник переговоров: Переговоры с нашими украинскими коллегами по их желанию были назначены на православное Рождество, на 7 января 1993 года.

Прилетев в Москву, украинская делегация, возглавляемая вице-премьером Виктором Пинзеником, потребовала предоставить им все документы по задолженности. При этом коллеги заявили, что не верят нам, и потребовали провести аудит представленных материалов с помощью независимой зарубежной компании. Мы ответили, что готовы это сделать, но они должны оплатить немалые расходы исполнителя заказа. Тогда их энтузиазм пропал. Переговоры были перенесены на 16 января.

В следующий раз, понимая, что с украинцами будет тяжело договориться, для их убеждения мы пригласили от Парижского клуба заместителя главы Всемирного банка Жан-Клод Трише, а от Лондонского клуба – руководителя «российской группы» этого объединения, члена совета директоров Дойче банка К. Фонса. Члены делегации Украины, возглавляемой теперь первым вице-премьером Игорем Юхновским, заявили, что им нужен переводчик, так как русский язык для них чужой. Пригласили переводчиков, но они с трудом подбирали несуществующие украинские эквиваленты английским финансовым терминам.

Глава российской делегации Александр Шохин очень убедительно объяснил коллегам, в чем их заинтересованность в принятии соглашения, и, не получив возражений, предложил перейти к подписанию. Украинская сторона взяла тайм-аут и, возвратившись, заявила, что не может этого сделать, так как их интересы ущемлены. Пригласили иностранных руководителей, те по очереди столь же убедительно разъяснили коллегам их выгоды от подписания документов. Но картина в обоих случаях повторялась. Со всем соглашаясь во время беседы, украинцы после перерыва заявляли о своем несогласии.

Высокие гости в недоумении, они были уверены, что вопрос очевидный и решится быстро, без осложнений, на 18:00 были забронированы обратные билеты. Отлет самолета отложили на час, а решения так и не было!

В конце концов, отказавшись от заключительного ужина, Трише улетел, пообещав прислать официальный отзыв Парижского клуба. Отзыв действительно пришел уже на следующий день, в нем говорилось, что позиция Украины для Клуба неприемлема. Так что подписать соглашение украинцам все-таки пришлось, но сделали они это только в 1994 году, вскоре дезавуировав его заявлением о необходимости ратификации этого решения Радой.

Далее было заявлено, что зарубежные активы предприятий, работавших на территории УССР, должны даже при “нулевом варианте” отойти незалежной Украине, и они в подсчет общих активов входить не должны. После этого пошли требования вернуть валютные средства украинских предприятий, находящиеся на счетах ВЭБа.

Россия гасила долги по всем договорам поставок товаров на территорию республик, входивших в СССР. Даже по поставкам тех товаров, которые шли туда после августа 1991 года. И делала это вплоть до 1993 года.

После многочисленных претензий наших соседей российские экономические ведомства были вынуждены сделать расчет того, что республики давали в общий фонд Советского Союза и что получали взамен. Получалось, что донорами были только РСФСР и Белоруссия. В результате, до декабря 1994 года двусторонние соглашения о “нулевом варианте” были подписаны бывшими советскими республиками, включая Украину.

А вот что происходило с замороженными средствами бывших советских предприятий и физических лиц во Внешэкономбанке. Частные лица, имевшие счета во Внешэкономбанке в Москве, получили свои деньги без всяких препятствий. Среди них были и граждане других стран СНГ, в том числе Украины. А вот деньги, хранившиеся в бывших отделениях ВЭБа в республиках СНГ, должны были возвращать сами суверенные республики.

После заявления о необходимости ратификации украинской Радой договора о советских долгах наши украинские братья начали выцыганивать у России дополнительные уступки. Вначале их переговорщики заявили российским, что Россия должна проявить добрую волю, выдав деньги частных лиц, находившиеся в киевском отделении ВЭБа. Участник переговоров рассказывает:

«Мы пошли навстречу, и наша страна перевела на Украину 10 млн. долларов “для малоимущих граждан”, имеющих валютные счета. Это не помогло. В 1999 году Правительство Российской Федерации снова пошло навстречу просьбам украинской стороны и, полагаясь на её заверения о том, что данный шаг будет способствовать ускорению ратификации соглашения о «нулевом варианте», нашло возможность выплатить Украине весь остаток задолженности перед физическими лицами. Излишне говорить, что и это не привело к ратификации.

Были выдвинуты новые требования – вернуть деньги украинским предприятиям, имевшим счета в ВЭБе, и национальные исторические ценности, хранящиеся в российских музеях. Вспомнили и о собственности и валютных резервах совзагранбанков. Мы на эти требования ответили, что предприятия УССР активно брали через ВЭБ кредиты и расплачиваться за них с нами не собираются, заявляя, что СССР уже нет и некому возвращать долги. Совзагранбанки, оказавшиеся осенью 1991 года неплатежеспособными, спасала только Россия. Хотя обращение Банка России к республикам СССР с предложением о солидарной помощи было, но оно осталось без ответа».

Вопрос остается открытым по сей день, и временный премьер Украины Яценюк недавно заявил, что Украина не подписала договор о советском наследстве и будет требовать раздела советских активов. Более того, украинская сторона обратилась с просьбой к зарубежным государствам временно не признавать за Россией правопреемства в отношении собственности бывшего СССР на территории соответствующих стран, так как она претендует на часть этой собственности. Тем самым Украина нарушает статью 18 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года.