Бывали хуже времена, но не было подлей
Сегодня мы с вами поговорим о строчке «Бывали хуже времена, но не было подлей». Вроде бы — что здесь-то расследовать ? Очень известные строки из поэмы «Современники» поэта Некрасова, который, кстати, вообще очень многое привнес в русский язык:
Я книгу взял, восстав от сна,
И прочитал я в ней:
«Бывали хуже времена,
Но не было подлей!»
Швырнул далеко книгу я.
Ужели мы с тобой
Такого века сыновья,
О друг – читатель мой?
Эта фраза, кстати, стала крылатой еще до революции, и была популярна настолько, что превратилась в штамп, над которым глумились еще Ильф и Петров. Да что там эти — даже жена Бунина, рассказывая о причине нелюбви мужа к молодежи, писала:
Задевал его и язык их, (…) бледный, безобразный, испещренный иностранными словами и (…) повторением одних и тех же фраз, например: “чем ночь темней, тем ярче звезды” или “бывали хуже времена, но не было подлей”, “третьего не дано”… и так далее.
Вот она — оппо-интеллигенция! Ничуть не изменилась за 100 лет. Однако вернемся к строкам Некрасова. Обратите внимание — поэт вовсе не случайно взял эти слова в кавычки. На самом деле — это перефразированная цитата из рассказа «Счастливые люди» писательницы Надежды Дмитриевны Хвощинской-Зайончковской, писавшей под псевдонимом В. Крестовский. Эти слова произносит один из персонажей рассказа, и говорит он буквально следующее:
«Черт знает, что из нас делается. Огорчаемся с зависти, утешаемся ненавистью, мельчаем — хоть в микроскоп нас разглядывай! Чувствуем, что падаем, и сами над собой смеемся… А? правда? были времена хуже — подлее не бывало!».
Согласитесь, выглядит как вчерашняя запись где-нибудь в ЖЖ. Так и хочется изречь какой-нибудь трюизм вроде того, что в России меняются только имена царствующих особ.
Писательница Хвощинская-Зайончковская написала множество хороших книг и была очень популярна — до революции только ее собрание сочинений издавалось четырежды, а отдельные издания — вообще не счесть. Потом слава прошла, читатели постарели и умерли, и сегодня она давно и прочно забыта. Но в русском языке она, как мы видим, осталась, пусть и только одной фразой.
Кто может — сделайте больше.
И что это было?
Я взял бутыль, восстав от сна,
Но было пусто в ней:
Вчера ужрался допьяна,
Давай еще подлей!
Шикуешь, болярин…
А не магу! И нихачу! Великий нихачуха ин актион!
Это из разряда мы все умрем? Я жить не хочу подлый режим украл у меня скругленные уголки на айфоне, гречку и кальвадос. Где мои мулаткиииииии
На яхте, вестимо.
С кальвадосом в термосе.
Гена возьми меня с собой. Пусть злая Галушка копается в грязи. Чур верхняя моя
Копает карьточку, гогоришь…
Ауфвидерзеен, майне кляйне…
Не вывезешь четырёх зараз. Стар ужо.Махимум две. Даж кальвадос не помогет.
Оптимал-
Гармоничный идеал-
Просто для эстетики, ибо сисьге!
Ну блин.
В каком смысле «майне кляйне»? Не ожидали от тебя такого камин-аута.
Дер гросен шванц! — вот это по-нашему. Я-я, натюрлих.
Он непердсказуем, но постоянен. Он как Кальвадос, летящий в ночи, но постоянно мимо рта.Как груди мулатки , что выросли на спине дромадера.Он необычен и статичен, как австрийский художнег в степях Антарктиды. ̶В̶о̶з̶м̶о̶ж̶н̶о̶,̶ ̶о̶н̶ ̶к̶р̶а̶с̶и̶в̶ ̶к̶а̶к̶ ̶Н̶о̶в̶о̶д̶в̶о̶р̶с̶к̶а̶я̶,̶ ̶н̶о̶ ̶э̶т̶а̶ ̶н̶е̶ ̶т̶о̶ч̶н̶а̶ .
У той, что повыше термосы пообъёмней, но это термоизоляции напихали.
Вилы вместо мулаток и копать поле под картоху.