Хочу привести выдержки из статьи И.Г. Яковенко «Что делать» – они воистину чудесны:

Масштаб кризиса, который переживает Россия, не осознан. Его прячет в подсознание слабая человеческая психика, маскирует идеология, затушевывает благоприятная конъюнктура цен на энергоносители. Реально страна сходит с исторической арены…

В этой лекции я отвечаю на вопрос: что можно сделать для трансформации культуры, критически неадекватной вызовам времени? Оговоримся: я не отвечаю на вопрос, как можно сделать то, что я предлагаю. Я отвечаю на вопрос: что можно сделать для трансформации культуры, критически неадекватной вызовам времени?

Альтернатива радикальной трансформации — распад социокультурной целостности России (русский мир, русская цивилизация). Либо эта территория попадает в другие цивилизационные круги, и местное население включается в эволюцию, по преимуществу заданную неимманентной логикой. Либо на этих пространствах происходит новый цивилизационный синтез, и рождается качественно новая цивилизационная модель.

Система культуры переживает распад, связи между элементами ослабли, «твердые» носители традиционного качества маргинализованы и т. д. Произошло самое главное — культура критически утратила эффективность. Массы носителей не осознают и не формулируют этого. Данная истина табуирована к осознанию и произнесению. Однако люди переживают и схватывают это обстоятельство на дорациональном уровне и соответственно выстраивают свое поведение.

После 1990 года из СССР/РФ выехало не менее 5 млн человек. Масштаб процесса свидетельствует о том, что качественная дистанция между советским/постсоветским русским и средой евроатлантической цивилизации уменьшилась настолько, что модернизированные русские легко включаются в западный мир.

Латвия и Литва дали миру феномен «еврорусских». Там исходно русскоязычные эффективные бизнесмены и менеджеры легко вписываются в европейские структуры и составляют серьезную конкуренцию местному бизнесу. Иными словами, стоит убрать имперский эгрегор и поместить прагматичного русского в нормальное социокультурное пространство, как он начинает жить в соответствии с иными нормами, ценностями и ориентирами.

Заметим, что «еврорусские» не исчерпывают собой русскоязычного населения стран Балтии. Рядом с ними живут люди, ценностно ориентированные на советское прошлое. Они маргинализуются. Пожилые реализуют стратегию доживания, молодые объединяются в формальные и неформальные структуры, противостоящие доминирующей реальности.

Необходима сознательная стратегия разделения общества на людей вчерашних и сегодняшних. Вчерашним создают комфортную социально–культурную среду и условия пристойного доживания. Сегодняшним — пространство адекватного саморазвития, дистанцированного от исчерпавшего себя исторического качества.

Можно выделить два потока процесса трансформации базовых оснований культуры.

Первый поток реализуется в рамках самоорганизации социокультурного целого. Самый яркий пример — смена корпуса актуальных, востребованных аудиторией сказок в конце 60–70–х годах прошлого века. Здесь необходимо пояснение. Сказки читают маленьким детям, которые их запоминают. При этом сказка играет роль базовой мифологической структуры (из которой сказки, собственно говоря, и выросли), включающей человека в целостность культуры. Услышанные в детстве сказки участвуют в формировании матриц сознания. Поэтому то, какие сказки слушают дети в раннем возрасте, играет существенную роль в формировании оснований картины мира, которая сложится у повзрослевшего ребенка.

В конце 60–х годов ХХ века произошло примечательное событие. На книжном рынке появились качественно новые детские сказки. «Муми–тролли» Туве Янссон, «Волшебник Изумрудного города» Александра Волкова, книги о Мери Поппинс в переводах Бориса Заходера пользовались бешеной популярностью.

Как мы понимаем, запрос на новую сказку возник не в детской среде. Его породила городская интеллигенция, которая покупала книги для своих детей и не хотела обходиться традиционным набором советской детской книги. В ответ на этот запрос делались переводы и пересказы произведений известных европейских авторов. Авторы русских версий не ошиблись в выборе материала. Дети, воспитанные на этой литературе, весело похоронили Советский Союз.

Второй поток трансформации базовых оснований культуры реализуется в рамках систематической работы социальных и политических институтов самого разного уровня.

Генеральным фактором, задающим необходимость таких трансформаций, выступает модернизация. Во втором эшелоне модернизации сравнительно узкий слой правящей элиты, осознающей необходимость коренных перемен, всегда сталкивается с косной массой, тяготеющей к традиционной старине. В этой ситуации реализуются разные стратегии, направленные как на модернизацию элиты, так и на модернизацию всего общества.

При всех обстоятельствах стратегия трансформации должна включать в себя следующее: первосортность утверждаемого и второсортность изживаемого — непременное условие качественного преобразования. Речь не о диффамации или травле. Речь о создании ситуации ценностного различения утверждаемого и уходящего. Сами носители уходящего сознания и их окружение должны чувствовать и осознавать, что способность прочесть вывеску, набранную латинским шрифтом, — культурная норма. Что элементарное знание разговорного английского обязательно. Простейшие формы идут без перевода.

В общем виде задача изменения ментальных оснований связана с прерыванием социокультурной преемственности и утверждением альтернативного культурного комплекса.

Эффективная работа с ментальностью концентрируется на молодых поколениях. Характер человека формируется в самом раннем возрасте, к трем–шести годам. Базовые ориентации личности формируются к шестнадцати–восемнадцати.

Традиционная семья и привычная среда воплощают историческую инерцию и тысячами нитей связана с прошлым. Поэтому во всех модернизирующихся обществах возникают закрытые учебные заведения.

Говоря о самом раннем возрасте, надо заметить, что многие российские сказки воспроизводят тупиковые установки. Необходимо разрушение установки на чудо, которое дает всё и сразу некоторым волшебным образом. Ковер–самолет, гусли–самогуды, скатерть–самобранка, неразменный пятак и прочие радости магического мира, в котором не надо сеять, жать и класть в закрома, для того чтобы сытно кушать, фундаментальным образом противостоят позитивной жизненной позиции.

Иванушка–дурачок, который в конечном счете оказывается в выигрыше, посрамляя здравый смысл своих братьев, добропорядочных и прочно вписанных в мир, — далеко не случайный персонаж отечественного пантеона. Иван–дурак восходит к архаическим магам и ложится в мощную традицию возвеличивания блаженной глупости. Образ Иванушки перекликается с идеей юродивого, который свят тем, что отрицает мудрость «мира сего».

При всей привычности этих реалий отечественной культуры они губительны в стратегическом смысле. Разумеется, речь не идет о запретах. Речь о компетентном анализе, отборе и формировании корпуса сказок, которые могут быть рекомендованы в контексте решения поставленной задачи.

Чтобы было понятно, о чем идет речь, приведу пример Буратино. Как известно, сказка А. Н. Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино» (1936 г.) была вольным переводом знаменитой сказки Карло Коллоди «Приключения Пиноккио», написанной в 1883 году. «Золотой ключик» любим поколениями советских людей и постсоветских россиян. Никто не назовет эту сказку скучной или тупо нравоучительной. Однако, на мой взгляд, не учитывается одна значимая для культуролога подробность. Приняв решение отправить Буратино в школу, папа Карло идет на рынок, продает там свою тужурку и на вырученные деньги покупает букварь. На следующий день Буратино по пути в школу увидит цирк и, решив вместо школы пойти на цирковое представление, продаст букварь, а на вырученные деньги купит билет в цирк. Это вам не скатерть–самобранка. За текстом Карло Коллоди стоит 2 тысячи лет жизни в классовом обществе. Итальянский ребенок твердо знает: за всё в этой жизни надо заплатить.

Здесь мы сталкиваемся не только с концептом законов сохранения: ничто не появляется из ничего, но и с важнейшей моральной истиной. Сознание ребенка фиксирует эти положения не на уровне скучных сентенций, а на уровне деталей сюжета, фиксирующих самоочевидные вещи.

Нравоучительные сказки про святость собственности надо рассказывать в детском саду и учить этому в школе с младших классов. Истории про мужественного фермера, пристрелившего бандита, пытавшегося ограбить хозяина, надо показывать по местному телевидению под грифом «Герои живут рядом с нами».

В системе образования стратегически необходим акцент на целостность России и Европы. Мы — часть христианского мира. История России как самодостаточный процесс, а Россия как самостоятельный материк — тупиковая позиция. Ее необходимо последовательно размывать.

Школе необходим курс — «История демократии и сопротивления несвободе». Дети должны вписывать древлян и новгородцев в контекст подвига Гармодия, «Магна Карты», Магдебургского права, борьбы городов за статусы и привилегии, Реформации как движения за обретение духовной свободы.

Имеет смысл создание специального курса — «Демократические инициативы и практики» в рамках высшей школы. Гражданская активность должна стать предметом осмысления, сопоставления мирового и российского опыта.

Выход из гетто русского языка.

Заметим, что российская элита со второй половины XVIIIвека и до 1917 года говорила на европейских языках. На первых этапах модернизации такое положение терпимо. Сегодня ситуация, когда языком международного общения владеет узкий слой элиты, провальна. Ничего, кроме своекорыстного интереса элиты, за этим не стоит. Английский язык перестает быть языком иностранным и обретает статус языка международного. Он обязателен. Иностранные языки изучаются по желанию. Английский — обязателен в средней школе. Школа обеспечивает свободное чтение, понимание и общение. Разные курсы для освоения языка людьми старших поколений.

Диплом о высшем образовании без свободного владения английским не выдается. Преподавание десятка предметов на английском языке, семинары и ответ на экзамене — обязательная норма системы высшего образования.

Необходим один англоязычный канал национального телевидения. Англоязычные фильмы не переводятся, а титруются. Практика показа детям мультиков по–английски и т. д.

(ну и так далее)

PS. Игорь Григорьевич Яковенко (17 июня 1945, село Ободовка, Тростянецкий район, Винницкая область, Украинская ССР) — почему-то российский культуролог и философ, педагог. Доктор философских наук, член бюро Научного совета РАН «История мировой культуры». Разумеется, можно вывезти хохла из Винницы, но невозможно вывести из него хохлизм – поэтому мне странно, что он сидит в РАН, а не в мовной комиссии у Витренко.

Как можно видеть, И. Яковенко – человек пожилой, и сформировался в советское время. Сформировался тем самым прекрасным советским образованием в прекрасной советской школе и ВУЗе.

При этом в самом начале он заявляет, что не знает, как превратить свои идеи в жизнь. Анекдот про совет мышам сделаться ежиками, чтобы уберечься от хищников, здесь уместен: Яковенко считает, что русским необходимо сделаться европейцами, если они хотят сохранить свою страну и нацию.

Для этого всего-то нужно перестать рассказывать детям русские народные сказки и всем поголовно выучить английский язык. Ценное предложение, ничего не скажешь. Русский язык – это “гетто”, а русские сказки якобы учат ждать чуда вместо того, чтобы уважать частную собственность. Уважение к частной собственности и ее защита – это главное, что нужно России, по мнению хохла Яковенко.

Идеалом русского для Яковенко являются русские, проживающие в Прибалтике. Но не все, а те из них, которые стали «еврорусскими» и забыли русский язык.

Но разве мало стран третьего мира, где население хорошо знает английский? Разве это сделало их богаче?

Член бюро Научного совета РАН об этом не думает.

В целом же, Яковенко своим примером опровергает сам себя: он утверждает, что характер человека формируется к 3-м годам, а его менталитет – к 18 годам. Вот он формировался при СССР, а стал антисоветчиком. Как же так получилось? Что же на него не повлияли сказки про Ивана-дурака?

Или он утверждает, что все новое – первосортное, а старое – второсортное. Но ему самому, извините, 75 лет, т.е. он сам и его его советы уже явно второсортные. С чего он взял, что имеет право учить молодых, что делать и как жить? Откуда ему знать, что дальше будет?

Священная частная собственность? А у меня складывается впечатление, что сегодняшний тренд – это уже и отказ от личной собственности. Каршеринг, коворкинг, коливинг – ни тебе собственной машины, ни постоянного рабочего места, ни своей квартиры или комнаты. А не так ли мы и жили при советской власти? Во всяком случае машин в личной собственности было мало, ездили на великах, жили в комуналках… Видите – СССР предугадал новейшие тенденции Запада!

А жен обобществлять уже не нужно – все равно мало кто женится, а кто женился, тот разводится, и свободные отношения рулят. Да скоро уже и постоянного пола у человека не будет, а сплошной изменчивый гендер.

Нет, у кого-то частная собственность будет, но у немногих. Это про них детям сказки будут рассказывать? Так ведь и раньше все больше по царей рассказывали, а если про бедняков, так про тех, кто сумел с ними породниться.

Так что не исключено, что именно русская культура приспособлена к вызовам времени!

А хохла – геть в Лемберг, Лемберг в Пшечь, а Пшечь сами знаете к чему надо приспособить.