Постмодернизм хорош тем же, чем и плох — он сохраняет статус-кво. После эпохи «бури и натиска», когда разные точки зрения о желаемом общественном устройстве стремились уничтожить друг друга в идеологических и обыкновенных войнах, наступил перелом, своего рода перемирие, базирующееся на постулате, что всё — конструкт, всё — относительно, истины нет, а есть интерпретации.

Вы можете обсуждать что угодно, нет никаких запретных тем, но вы не можете ни о чём договориться, т.к. единая точка зрения — это самый страшный грех, «тоталитарный дискурс». А раз ни о чём нельзя договориться, ничего нельзя изменить.

Раньше условные сторонники Троцкого рисковали, высказывая свои взгляды. Теперь, в рамках постмодернизма, ты можешь быть сторонником кого угодно — до тех пор, пока ты не пытаешься свои взгляды сделать нормативными. Интеллектуальная свобода приходит в комплекте с интеллектуальным бессилием.

Любую систему доказательств тот, кому она не нравится, может просто отказаться рассматривать. Любой тезис можно иронически обыграть, любой факт поставить под сомнение. В истории так вообще постмодернизм утверждает, что знать о прошлом нельзя ничего, любая статья историка — это манифест личной позиции историка, и только.

Поддержание статус-кво выгодно тем, кого оно устраивает.

Условные коммунист и анархо-капиталист могут спорить до хрипоты под чавканье поп-корном своих зрителей, но остаются жить в том обществе, в котором жили раньше. Поговорили, и разошлись.

Вы можете думать о мире что угодно, но живёте в том мире, в котором живёте.

Предшествующие поколения создали нынешнему достаточно комфортную среду, где многие процессы поддержания жизнедеятельности так отлажены, что происходят как бы «сами собой». Благодаря предкам, дикие представления о мире совершенно необязательно приводят к скорой смерти их носителя, как это было раньше.

Думать, что нынешняя эпидемия коронавируса одним махом покончит с постмодернизмом, наивно. Но она явно может вызвать «кризис жанра» — насколько глубокий, покажет время.

Кризис постмодернизма образовался потому, что ВНЕЗАПНО выяснилось — если в обществе постмодерна половина граждан считает, что коронавирус существует, а другая — что его нет, то страдают все. Диссиденты страдают, т.к. эти параноики всё запретили, а «эти параноики» страдают, т.к. из-за диссидентов запреты оказываются бесполезными — диссиденты их не соблюдают и разносят заразу.

Поэтому активизировалась борьба с фейками в интернете. Не знаю, дойдём ли до административных наказаний за отрицание коронавируса, но идёт к тому.

В самих попытках властей навязывать населению определенный взгляд на мир нет ничего нового, постмодернизм как раз стал ответом на их чрезмерную настойчивость. Но, кажется, сейчас впервые за долгое время сложилась ситуация, когда в умы обычных граждан начинает приходить мысль, что «свобода верований» по крайней мере по ключевым вопросам типа наличия или отсутствия эпидемиологической угрозы, сама представляет угрозу.

Постмодернизм стал убивать. Причем убивать всех подряд.