На фото в заголовке – огромный склад металлоконструкций, предназначенных для пограничной стены Трампа. Они гниют с тех пор, как Байден остановил строительство в январе. Здесь находится более 20 000 панелей стоимостью примерно $120М. Уже оплаченных государством.

Зато DC Comics сообщает, что в его новом комиксе “Супермен: сын Кал Эла” Джон Кларкович Кент, сын того самого кала, как и обещалось, – вовлечён в однополую связь с калом со своим другом Джеем Накамурой. У них и картинка прилагается:

А ведь не прошло ещё и месяца с тех пор, как в голубой и радужный колор с классическим задним приводом (тьфу на эти ваши БМВ) перекрасили Робина, помощника Бэтмена. И вот уже новое завоевание толерантности и гендерквира.

Что тут хотелось бы отметить.

Во-первых, похвально, что однополая связь также и межрасовая. Надеюсь также, что по сюжету они познакомились во время мирных демонстраций против системного патриархата, или полиции, или углеводородов, или мясоедов – и Кент спас своего будущего любовника из мирно горящего здания в ходе мирного погрома с расхищением.

Во-вторых, в унылом реальном мире многое идёт не так гладко. Что касается Зелёного Перехода – то на нём, выразившемся в подорожании бензина и электричества во всём цивилизованном мире, кажется, оттоптались уже все. А вот насчёт прочих частей повестки ситуация интересней.

Как сообщает СМИ, в большинстве городов и округов Америки, где в прошлом году под давлением мирных протестующих сократили ассигнования на полицию – к нынешнему моменту финансирование либо восстановлено в полном объёме, либо увеличено (потому что без полиции, оказывается, растёт уровень преступности, то есть чаще грабят, убивают и насилуют). А в городах вроде Сиэтла даже предполагается резко увеличить количество полицейских.

NYT предупреждает, что у демократов есть реальный (и, быть может, почти неотвратимый) риск потерять большинство в конгрессе в ближайшее время.

И тут, казалось бы, самое время отыграть назад, пригасить ЛГБТ-активизм, зелёный активизм и антибелый активизм, раз его поддерживает только меньшинство.

Но меня терзают сомнения. Это, конечно, меньшинство – но сверхгромкое и сверхнетерпимое, притом уже ставшее частью влиятельного официоза. Я никак не могу припомнить примеры из истории, чтобы такие меньшинства, дорвавшись до известного процента власти (то есть способности причинять неприятности) сами, добровольно, откатили бы назад со словами “ладно, погорячились”.

Кажется, именно так выглядит перепроизводство элит.

Это – даже не когда желающих стать генералами и комиссарами очень много и конкуренция высока. Это когда имеется достаточное количество одновременно находящихся у власти элитных групп, которым тупо нужны разные общества, одного уже не хватает.

В случае с заигравшимися правыми понятно что делать: в европейских странах существует запрет на выражение ненависти ко всем передовым меньшинствам, сами сильно правые – пронизаны агентурой спецслужб, организовать им массовые уголовные преследования легко, объявить немыслимым сотрудничество с ними – ещё легче (см. судьбы националистов во Франции и альтернативщиков в Германии). Но что делать с леваками?

Удастся ли руководству передовой демократии соорудить какую-нибудь гармоничную конструкцию, в которой будет сохранено место за вип-активистами зелёно-радужно-чёрной повестки? Или придётся резко менять курс (кстати, как?) и начать демонизировать уже леваков (кстати, как? они уже часть истеблишмента)? Фокус в том, что эти ребята располагают одним-единственным активом: социально одобряемым Протестом. И отказываться от него, см. выше, не пожелают.

Я бы сказал, что нам в нашем медвежьем углу мира предстоит запастись попкорном: будет интересно.