Как и следовало ожидать, кульминация той борьбы, о которой я писал последние 5 лет? наступила в Сан-Марино – государстве, которое никогда не было и никогда не будет завоевано никакими князьями мира сего.

Кстати, тут российские СМИ как по команде сообщают, что Трамп потребовал от России убраться из Венесуэлы и добавил, что для этого годятся все средства. Хотя почему как – именно по команде, так как это мягко говоря неправда, весьма виртуозно составленная из двух ответов на два разных вопроса. Но об этом в следующем посте, а здесь я опять хочу обратить ваше внимание, что и СМИ и люди, которые 20 лет назад захлебывались от любви к США и Западу, вдруг стали оголтелыми антиамериканцами, как только во главе США встал человек, ищущий поддержки в государственном строительстве у Православия и публично выражающий свои симпатии к Православной России.

Неудевительно, что в тот момент, когда Трамписты победным маршем идут по США, из России побежали люди Хиллари Клинтон, испугавшись ареста одного из самых одиозных деятелей этой группировки, министра по делам Открытого Правительства Абызова. И весьма символично, что 22 марта министр иностранных дел России Лавров оказывается в Сан-Марино, очевидно заканчивая подготовку к отключению России от SWIFT, а через 5 дней там же оказывается бывший вице-премьер Дворкович, который давно засветился как один из руководителей анти-Путинского и анти-Российского заговора. Между тем у Дворковича день рождения 26 марта, а Абызова “выманили в Россию” то ли из США, то ли из Италии, то ли из Сан-Марино на день рождения “коллеги”, чтоб не сказать подельника.

И я в связи с этим решил снова поведать миру хужожественную правду о том, как родилась теория миропроектов.

В 1990 году я провел несколько дней в крепости Гвиато в Сан-Марино, в старейшей тюрьме старейшего государства Европы. По утрам я подметал древние мостовые этого древнего города, а днем рисовал портреты четырех местных тюремщиков, надо сказать очень доброжелательных и симпатичных. Кроме того я с высоты примерное полторы тысячи метров наслаждался дивной красоты видом с балкончика моей камеры, которую вышеупомянутые тюремщики демонстративно и систематически забывали закрыть. После того как я покинул СССР это наверное были едва ли не самые счастливые дни в моей жизни, и я до сих пор жалею, что меня не посадили в Сан-Марино пожизненно. К сожалению обвинения в контрабанде “руссо оролоджи милитари”(часы коммандирские), к тому же, как вы сами понимаете совершенно ложные и не имеющие никаких судебных перспектив, в любом случае не тянули больше чем на штраф или местные 15 суток.

С другой стороны должен признаться, что в Италии пособия на жизнь катастрофически не хватало даже для самого элементарного выживания, разрешения на работу малопонятный статус не давал, и одним из немногочисленных способом перехватить немного денег( то есть в буквальном смысле выжить), была покупка вышеупомянутых “руссо оролоджи милитари” у свежеприбывающих обитателй лагеря для перемещенных лиц и перепродажа их в Сан-Марино, где они стоили почти в два раза больше по сравнению с Римом. Цена зависела от картинке на циферблате и в Сан-Марино доходила до 100 милелира (примерно 80 долларов) за часы генеральские и адмиральские без картинки и 35 долларов за не помню какие, но на циферблате была нарисована подводная лодка.

Правда впоследствии выяснилось, что самой выгодной торговлей оказалась продажа в Германии профессиональных сковородок из специальной пищевой стали, цена на которые доходила до 500 марок, в то время как в СССР они стоили 30 рублей. Я уж не говорю, что свеже пребывающие беженцы из СССР, получив их от моих московских друзей, были рады отдать мне эти сковородки за 10 долларов. К сожалению они слишком часто думали, что эти сковородки сделаны из золота и постоянно норовили их просверлить в нескольких местах победитовыми сверлами, но в конце концов я сообразил, что отдавать им эти сковородки надо в аэропорту и наладил таки регулярные поставки сковородок в Италию, а вернее в Германию. Именно после этого я задумался о том, насколько обоснованными были слухи о тотальной неэффективности советской экономики.

Но об этом в другой раз, а здесь я хочу поделиться мифами и легендами древнейшей республики Европы, которых я вволю наслушался от своих тюремщиков и повара в ресторанчике, куда мы с моими надзирателями заходили позавтракать и выпить лимончелло после утреннего подметания улиц. В этом маленьком полуподвальном ресторанчике, интерьер которого, прямо скажем, не блистал европейским дизайном, да и стерильностью тоже, тусовались только местные, а туристы появлялись очень редко. Зато хозяин оказался одноклассником одного из тюремщиков и братом хозяина того магазина сувениров, в который я, не зная что за мной следят, так неудачно, или вернее так удачно зашел в тот момент, когда сувенирщик рассматривал свою коллекцию “руссо оролоджи милитари”.

Мой тюремщик, хозяин ресторана, его брат и говорящий по русски повар, знали друг друга с детства и были сумасшедшими патриотами Сан-Марино, знали наизусть его историю, легенды и каждый камень городских стен. Они мне очень много рассказали во время этих завтраков, упирая на то как их деды и отцы прятали Гарибальди и на пике холодной войны создали первое коммунистическое правительство Западной Европы. Причем, насколько я понял, отец повара был членом этого правительства и его сын учился в Москве явно не только кулинарии.

Начну с начала, то есть со сведений путеводителя (или если хотите википедии), поскольку присутствие официальных лиц в лице моих тюремщиков все таки влияло на свободу слова и самый интересный разговор состоялся только когда я зашел попрощаться с ними после того как меня выгнали из тюрьмы.

Город Сан-Марино был основан Святым Марином, бежавшим из Далмации от императора Диоклетиана, объявившим христианство составом преступления. Он основал в горах христианскую коммуну, ставшую независимым полисом, граждане которого выбрали его государем. В этом качестве он пережил казни Диоклетиана, правление Константина Великого Равноапостольного, уравнявшего христианство в правах с другими религиями, Констанция, при котором Церковь впала в ересь арианства, а также Юлиана Отступника, вернувшего не только преследования христиан, но и сосланных арианами Никейских епископов. Он дожил до Православных императоров Иовиана и Валентиниана, вернувших христианству Константиновское равноправие и, согласно легенде, на смертном одре произнес загадочную фразу «Relinquo vos liberos ab utroque homine», “Оставляю Вас свободными и от того и от этого”, толковать которую историки не устают до сих пор. Все таки это обещание основателя первого христианского государства будущим гражданам основанного им государства, которое остается не опровергнутым, несмотря на все тревольнения истории.

Позже в дополнение к этой легенде я узнал, что тогда же он благословил на военную службу приехавшего к нему сына римского военачальника и будущего первого Православного императора Феодосия. Этот юноша через год сыграл важнейшую роль в подавлении великого заговора язычников и ариан Европы (в оригинале великий заговор сатанистов Европы), а затем, став последним Императором единой Римской Империи, сделал Христианство государственной религией этой Империи. Да-да, именно от повара ресторанчика в Сан-Марино, который якобы зашел послушать как приблудный эмигрант травит всякие истории про СССР, я впервые узнал о том, что именно Феодосий I, а вовсе не Константин Великий Равноапостольный сделал Христианство государственной религией Империи.

Даааа.., надо сказать теплая у нас там собралась компания, сравнимая только с Пушкинским домом или профессурой Вашингтон сквера. Только один раз между нами проскочила черная кошка, когда я похвастался тем, как пообщался с Иоанном Павлом II, совершенно случайно оказавшись в нужный момент в русском культурном центре по наводке одного итальянского еврея, семья которого спаслась от Дахау в Сан-Марино. Я помню, как они переглянулись между собой, услышав эту историю, и вдруг все сразу засобирались по делам, стали хлопать себя по карманам и смотреть на часы. Но как показали дальнейшие события, именно это и сыграло решающую роль, в том, что мне решили помочь, причем сумма материальной помощи немного превышала стоимость коллекции руссо оролоджи милитари. А повар, узнав что я все таки собираюсь в США, поцокал языком, и чиркнул мне нечто вроде рекомендательного письма в ресторан Ланза. А я, дурак, так и не понял, с кем имею дело и, увы!, воспользовался этой запиской слишком поздно, когда ничего в моей американской жизни уже поправить было нельзя.

Я долго думал, что именно повлияло на наши взаимоотношения. Скорее всего первоначально им просто был интересен человек из России, который знал массу московских слухов о Горбачеве, программе Взгляд, совместных предприятиях, повсеместном восстановлении храмов и поддержке Ельцина армией. Они, в отличии от меня, видели место СССР в мире и понимали, что его распад неизбежен и то что я рассказывал очевидно как-то хорошо ложилось на их размышления о Родине и себе. Своей Родины, ведь граждане Сан-Марино чувствуют себя и свой город центром Европейской истории, и не просто истории, а Истории Христианской Европы, то есть именно того, что как теперь уже совершенно ясно изначально планировали уничтожить создатели Евросоюза. А тогда вся Италия кипела после заявления “ex cathedra” Иоанна-Павла II о том, что Христианская Европа утратила иконопись, то есть христианское искусство. И первое, что я увидел на площади Святого Петра это огромную икону Рублевского Спаса, покрывающую весь фронтон архитектурного шедевра Микеланджело.

Холод в Италии зимой это особый холод, пробирает до костей, и мы сполна испытали это, переночевав пару недель в летних домиках турбазы, превращенной в лагерь для перемещенных лиц. А горное Сан-Марино в этом смысле это Италия в кубе. И однажды утром, зверски холодным, но солнечным м снежным утром я и мой тюремщик изрядно намерзлись на улице, причем я то махал метлой, а ему мундир не позволял таких физических упражнений. И когда мы оказались наконец в ресторанчике он за казеный счет позволил себе стакан горячего вина вслед за за парой рюмок чего-то покрепче и отполировал все это рюмкой лемончелло. В общем в тюрьму мы в этот день опоздали часа на три, пришлось даже звонить, чтобы сдуру не подумали чего. И мой, не в меру развеселившийся тюремщик с шуточками и прибауточками рассказал как он ездил посмотреть на результаты реставрации Сикстинской Капеллы, а повар, который я думаю все таки был главным в этой кампании, помрачнел и довольно жестко, если не сказать грубо поставил его на место. Не смотря на то, что его отец был главой коммунистического правительства Сан-Марино.

Попутно выяснилось, что брат хозяина ресторана тоже тщательно следил за уничтожением Сикстинской капеллы и неоднократно ездил для этого в Рим. И на него тоже произвел большее впечатление и этот фронтон, и покрывающий его плакат, призывающий римлян посетить выставку русской иконописи в музее Ватикана. А после того как я рассказал ему, что на моих глазах начали возводить леса для «реставрации» еще одного символа Христианской Европы – «Страшного суда» Микеланджело, – он заметно расстроился и даже кажется начал грязно ругаться, что за ними, в отличии от итальянцев, не замечалось. И тогда я, чтобы его утешить и рассказал о визите Папа Римского в русский культурный центр и о том, какое значение придает Папа восстановлению христианского искусства и о том, как он при мне в телекамеру распорядился об отмене «реставрации» Страшного Суда. А они, после короткой проверки и тщательных раздумий, поняли чистоту моих намерений, и, макнув меня пару раз в ароматный факт отсутствия в публичном пространстве этих слов на камеру, вернули мне свое доверие. К тому же на брата хозяина ресторана явно произвела большое впечатление голубизна моих глаз в тот момент, когда я рассказывал полицейским, что не имею никакого отношения к той коллекции часов. Видимо именно тогда они решили поговорить со мной еще раз и даже посодействовать мне в той достаточно тяжелой ситуации. С другой стороны они просто не смогли понять состояние советского человека, которой мог досконально знать сочинения средневековых поэтов в изложении Льва Гинзбурга и читать “Август” Пастернака наизусть, совершено (почти) ничего не понимая в значении произносимых слов. Они явно переоценили мою способность понимать те действительно фундаментальные истины, которые мне были поведана в тот день, когда я пришел попрощаться с ними и с Сан-Марино.

А может это было провиденциально, кто знает, но этот весьма эзотерический клуб патриотов самого древнего христианского государства мира, который я считал просто компанией одношкольников, после того как все вопросы были улажены пригласил меня на обед. И вот за бокалом кьянти, вкус и особенно послевкусие которого я вспоминаю до сих пор, они рассказали мне, что знаменитые и загадочные слова Святого Марина на смертном одре: “Оставляю вас свободными и от того и от этого”, означают совсем не то, что думают ученые. “Тот и этот” это не императоры восточной и западной империи и даже не власть светская и духовная в духе контеста инвеституры. Святой Марин, как вдохновитель создания единой христианской Империи, конечно предвидел, что она просуществует только три года, но эти три года станут матрицей, которая будет определять историю человечества в течении трех великих индиктионов. Имюшие ум и умеюшие считать могут найти дату создания этой Империи и самостоятельно подсчтитать, что согласно святому Марину эти три индиктиона кончались в 1991 году. А разговор происходил в начале марта 1990 года и надо сказать, что я тогда ничего не понял, хотя и кивал головой с умным видом. Более того, я ничего не понял и в августе 1991 года. Ну не мог я тогда представить, что Советский Союз создан по трафарету Христианской Империи, хотя первый год в США мне уже на многое раскрыл глаза. Но я тогда водил лимузин по 10 часов в день и еще 4 часа в день дописывал единую теорию поля в библиотеке Курантовского Института и мои умственные способности от перенапряжения были помрачены. Пришел в себя я только 8 декабря 1991, когда, я в 7 утра возвращаясь из аэропорта имени Кеннеди, включил радио, послушал новости и вспомнил сначала свою встречу с Папой, потом обедневшего потомка еврейских банкиров в Италии, а потом и кьянти в Сан-Марино.

В тот день домой я вернулся только в час ночи и еще минут 40 искал парковку. Заснул я когда моей голове оставалось падать до подушки сантиметров пять, но все равно я увидел сон. И сон этот был не про Москву, не про Беловежскую пущу, и даже не про рекомендательное письмо повара, продолжавшее пылиться где-то в кармане той самой джинсовой куртки, в которой я подметал улицы Сан-Марино. Этот сон был про то, как я в доспехах еду на лощади то ли в Британию, то ли в Константинополь, то ли в Рим. И когда я проснулся и начал судорожно пытаться удержать этот сон в памяти, то написал на бумажке “смокнутовский русь изначальная”. По моему мне снился Император Феодосий I Великий.

Впрочем бог с ним с этим сном, сейчас все равно его вспомнить невозможно, хотя сон был существенный. Но когда он окончательно рассеялся, впечатление от него осталось, причем навсегда. И частью этого впечатления является воспоминание о том, как хозяин ресторана в Сан Марино, вслед за рассказом повара о встрече Святого Марина и Императора Феодосия Великого, наклонился ко мне через стол и рассказал, что я натворил, вступив в разговор с Папой Римским (ясно, что они навели справки об этом разговоре по своим каналам). А еще я вспомнил как он, оглянувшись несколько раз по сторонам в абсолютно пустом зале собственного ресторана, шепотом рассказал мне что Святой Марин, говоря о «том человеке», от которого граждане Сан-Марино останутся свободными, говорил об Антихристе, а вот “этот человек” в его завещании «Relinquo vos liberos ab utroque homine» это высокопоставленный Римский офицер, который организовал Великий заговор сатанистов Европы, объединив язычников-кельтов, германских варваров, последователей гражданских римских религий, в том числе митрианства, ариан-вестготов и интеллектуалов Платоновской академии в их стремлении не допустить образования Христианской Римской Империи.

И еще он рассказал, что Великий Заговор сатанистов никуда не делся и что именно этот заговор и есть двурогий дракон Апокалипсиса, и что у этого офицера до сих пор три специально отобранных и подготовленных приемника живут как обычные люди среди обычных людей, никогда не встречаясь друг с другом и с другими членами заговора, но готовые в течении одного дня принять на себя имя этого офицера и руководство его орденом. И еще он сказал, что согласно завещанию Святого Сан-Марино до конца истории останется независимым и единственным местом на земле, куда не сможет ступить нога приемников этого офицера, стоящих за всеми самыми ужасными и без преувеличения инфернальными режимами Планеты.

Он назвал имя этого офицера, которое и есть число человеческое и его может счесть имеющий ум, но к сожалению, я его не запомнил, и как я потом не искал в учебниках истории это имя, но все равно никого похожего не нашел и ничего не вспомнил. Очевидно ум у меня не тот. Одно время мне казалось, что это Прокопий-узурпатор, но во первых никакой связи его имени с пресловутой цифрой я не вижу, а во-вторых вторая часть истории, связанная с потомком еврейского банкира, Диего Веласкесом и дневником Гитлера, позволяет с уверенностью отвергнуть эту возможность. Когда-нибудь я соберусь с духом и расскажу об этом, а пока я вынужден помалкивать, и только известие о провале очередной попытки включить Сан-Марино в состав другого государства, на этот раз в состав Европейского Союза, откровенно провозгласившего анти-христианство своей государственной религией, заставило меня взяться за Интернет-перо и рассказать эту странную историю.

PS. Это Саша Бродский, естественно.