Я думаю, что русско-украинский конфликт закончится заключением большой сделки между Москвой, Киевом и Западом. Почему именно закончится, а не зависнет нерешенным навсегда? Потому что ни от одного другого «Кипра» и «Кашмира» в мире — не зависят судьбы глобальной политики и торговли в таком масштабе.

Слишком много всего ценного оказалось подвешено на фронтовых и санкционных нитях, чтобы бросить все эти ресурсы в таком виде насовсем.

Выглядеть эта сделка будет примерно так:

Украина откажется от территориального реванша и признает новые границы, Россия ей очень хорошо за это заплатит, ну а Запад даст Украине, в ее новых границах, гарантии безопасности, а с России снимет санкции.

Но сейчас этот хэппи-энд невозможен. Заключить эту сделку смогут только новые поколения политиков Москвы и Киева, уже достаточно отстраненные и охлажденные для такого торга. А до того — чтобы это соглашение стало реальным — многое должно произойти.

Во-первых, — и это самое главное, — Россия должна отбить украинские атаки на поле боя, укрепить и слегка расширить зону своего контроля, показав миру, что бывший украинский юго-восток необратимо стал русским, а попытки отбить его силой безнадежны. Это, повторяю, главное, поскольку на компромисс может рассчитывать только сильный.

Далее, на фронте должно состояться перемирие, инициатором которого станет Запад, когда и если западные избиратели перестанут понимать, зачем им продолжать финансирование ВСУ без внятных результатов.

Далее, Украина должна будет пережить грандиозное разочарование в том, что в новой мирной жизни Запад якобы будет вкладывать в нее сотни миллиардов и превращать ее в Германию и Швейцарию. Им должно стать ясно, что нынешняя поддержка Украины была вызвана только и исключительно ситуативным желанием нагадить русским, но стратегически содержать украинцев Запад не будет, предсказуемо предпочитая переложить эту ответственность на Москву. «Денег хотите? Договоритесь с Кремлем, он как раз хочет санкции снять».

На волне этого грядущего разочарования в Киеве может возникнуть ревизионистское правительство (но не в смысле «дружбы» с Россией, а в смысле рационального отношения к переговорам с ней).

Далее, раны должны хотя бы отчасти зажить. Новые территории — «утрамбоваться» в составе России, украинские эмигранты — обустроиться там, куда они бежали, а ветераны — утратить желание возвращаться в окопы. Вместо ярости должна возникнуть рутина.

И, наконец, Юрий Владимирович не должен выдвинуть Михаила Сергеевича. То есть молодое поколение кремлевских политиков должно оказаться достаточно умным и твердым для того, чтобы не продешевить, не сдать все и всех за снятие санкций и рюмочку похвалы. Учитывая отрицательный отбор бюрократии, это непросто.

И только если все это произойдет, начнется уже настоящий, окончательный, то есть холодный и практичный (а не безумно-беловежский) развод бывших братских народов.

Но для этого, еще раз повторим, нужно устоять на поле боя.