В этом году отмечалось 75-летие со дня полного освобождения Ленинграда от блокады. В тени этого события почти незамеченной остается другая дата — 70 лет с начала масштабных послевоенных чисток, ставших известными как «Ленинградское дело».

Жертвами этой кампании стали почти все лидеры блокадного города (А.А. Кузнецов, П.С. Попков, Я.Ф. Капустин, П.Г. Лазутин, Н.В. Соловьев, И.М. Турко, А.Д. Вербицкий, Г.Ф. Бадаев, П.И. Левин, Г.Т. Кедров, М.П. Никитин, П.Т. Талюш, В.П. Иванов, Э.П. Бояр, М.И. Сафонов и многие другие). Всего «дело» охватило несколько сотен человек. В 1950 г. 26 основных фигурантов расстреляли. Наиболее известны из них бывший первый секретарь ленинградского обкома и горкома ВКП(б) А.А. Кузнецов и его преемник в Ленинграде первый секретарь ленинградского обкома и горкома ВКП(б) П.С. Попков, а также председатель Госплана СССР Н.А. Вознесенский.

В той или иной форме были репрессированы практически все руководители Ленинграда военного периода вплоть до районного уровня. Имена большинства из них на долгие годы исчезли из общественной памяти. Позднее всех их реабилитировали. Однако историческая справедливость требует внимания не только к военному, но и к послевоенному периоду, восстановления памяти о забытых и незаслуженно оболганных бывших «блокадных» руководителях.

«Ленинградское дело» оставалось загадкой для большинства современников — не только рядовых, но и высокопоставленных. Например, Н.С. Хрущев в своих воспоминаниях признавался, что он точно не знает, в чем же обвинялись «ленинградцы», так как документов не видел. Хрущев предполагал, что «дело» было связано как с проявлением «русского национализма» и попытками ленинградской партийной организации выступить против ЦК ВКП(б), так и с банальной провокацией со стороны Г.М. Маленкова и Л.П. Берия¹. После смерти Сталина сам Хрущев возлагал ответственность за организацию репрессий на своих политических противников: сначала, в 1954 г., — на Берия и В.С. Абакумова, а затем, в 1957 г., — на Маленкова.

До сих пор, спустя 70 лет, остаются неясными подлинные мотивы, которыми руководствовался Сталин, организуя эту чистку. Желание окончательно покончить со всеми лидерами, приобретшими популярность в военные годы? Опасение слишком ретивых «молодых вождей», чересчур рьяно взявшихся за кадровую политику государства, в том числе в таких важных областях, как госбезопасность?

К сожалению, широкая общественность сегодня имеет смутное представление о деятельности бывших «блокадных» руководителей Ленинграда и во время войны, и после ее. Незнание этих реалий и документов не помешало, однако, многим комментаторам и интерпретаторам этой политической кампании выдвигать различные версии, выглядевшие порой абсурдно.

Впервые западные исследователи стали изучать «Ленинградское дело» в середине 1950-х гг. Тогда считалось, что бывшие ленинградские лидеры являлись обыкновенными коррупционерами и политическими интриганами, пытавшимися усилить свою организацию в ущерб центру. Несколько позже известный советолог А.А. Авторханов выдвинул иной тезис. Он считал, что бывшие ленинградские руководители не пошли против ЦК, а готовились к смене власти после ухода И.В. Сталина. По версии Авторханова, ленинградцы считали, что отход Сталина от активной политической деятельности дал бы возможность «разгрузить ЦК ВКП(б) от непосредственного руководства Российской Федерацией и создать РКП(б) во главе со своим ЦК и с центром в Ленинграде. Одновременно якобы предполагалось реорганизовать и структуру ЦК, создав пост почетного председателя ЦК для Сталина, передав должность Генерального секретаря Жданову, назначив председателем Совета Министров СССР Вознесенского, первым секретарем ЦК РСФСР — Кузнецова; на место Кузнецова в ЦК ВКП(б) поставить Родионова, освободив его от должности председателя Совета Министров РСФСР. МГБ и МВД вновь воссоединить и во главе поставить секретаря Ленинградского обкома Попкова»².

В СССР судьба бывших блокадных секретарей не изучалась и не описывалась. Но слухи о подоплеке дела циркулировали постоянно. Например, в Ленинграде в 1950-1960-х гг. говорили о том, что местная парторганизация, да и сам город были наказаны за попытку бывших местных руководителей создать компартию РСФСР и перенести к себе республиканскую столицу.

Версия: захват власти в партии

После распада СССР некоторые одиозные публицисты стали заявлять, что бывшие ленинградские руководители были наказаны за попытку защитить интересы РСФСР и русского народа³. Например, В.Д. Кузнечевский был убежден, что проекты по созданию компартии РСФСР и перенос в Ленинград столицы России были ничем иным, как попыткой этнических русских коммунистов укрепить позиции титульной нации в многонациональном Союзе.

В постсоветское время реанимировались старые идеи западных советологов о коррумпированности бывших ленинградских руководителей. По мнению сторонников этой версии, после войны появилась своеобразная «ленинградская мафия», намеревавшаяся «сделать более самостоятельной в рамках СССР Российскую Федерацию, поднять роль Ленинграда». А.А. Кузнецов, П.С. Попков, Н.А. Вознесенский и другие якобы активно вербовали новых союзников, покрыли «мафиозной» сетью весь СССР. Ленинградским руководителям приписывают самые невероятные намерения. Например, С.Т. Брезкун, публикующийся под псевдонимом С. Кремлев, писал, что ленинградские заговорщики организовали Всероссийскую оптовую ярмарку в Ленинграде в январе 1949 г. как предлог для тайного сбора своих людей из разных регионов страны.

Многочисленные и ничем не подкрепленные версии объединяет одно — стремление доказать правоту Сталина и других организаторов «дела». Для этого используются самые невероятные допущения. Например, тезис о том, что «ленинградцы», в первую очередь Кузнецов, наводнили сотнями своих ставленников чуть ли не весь партийно-государственный аппарат РСФСР. В самом деле после войны в условиях изрядного дефицита руководящих кадров некоторые ленинградские работники были переведены на руководящие должности в другие регионы. Однако перечисление этих руководителей обычно заканчивается сразу после первого десятка в то время, как только российских региональных парторганизаций тогда насчитывалось 67, а их руководителей — секретарей обкомов и крайкомов — несколько сотен.

Версия: коррупция

Безосновательно и утверждение о некой особой «коррумпированности» ленинградского руководства, которое в последнее время стало появляться не только в публицистике, но и в работах профессиональных исследователей⁷. Ленинградцы, как и другие руководители среднего и высшего звена, сформировались в сталинской системе управления, впитав все ее пороки и недостатки. В этом они мало отличались от своих коллег из других регионов, что доказывают материалы различных проверок, проводившихся в послевоенное время. Напротив, на Ленинград было обращено особое внимание центральной власти, и любые нарушения фиксировались немедленно, как например, во время проведения денежной реформы 1947 г., когда, кстати, выяснилось, что масштаб злоупотреблений в городе на Неве был меньше, чем в других районах страны.

Что в приговоре?

Всех вышеперечисленных исследователей роднит то, что никто из них не видел основных документов этого «дела».

Однако с 1996 г. копия окончательного обвинительного заключения и приговор главных фигурантов по «Ленинградскому делу» от 26 октября 1950 г. находятся в открытом доступе в архиве Д.А. Волкогонова в Библиотеке Конгресса США. Это довольно большой документ объемом в несколько десятков страниц. В нем представлен подробный разбор всех обвинений в отношении основных фигурантов «ленинградской антипартийной группы». Этот документ дает возможность увидеть не только официальный состав преступления, в котором обвинялись «ленинградцы», но и сравнить фантастические версии в литературе с документальной основой.

Главные подсудимые «Ленинградского дела» обвинялись в преступлениях, предусмотренных статьями 58-1 «а» (измена Родине), 58-7 (подрыв государственной экономики) и 58-11 (преступный заговор) УК РСФСР.

Измена Родине и участие в преступном заговоре исходили из «вредительско-подрывной работы в партии», выразившейся в трех сюжетах.

Во-первых, «в насаждении недовольства в ленинградской организации в отношении ЦК ВКП(б); в обмане и сокрытии фактов и документов с целью отрыва ленинградской организации от ЦК ВКП(б); и в намерении превратить ленинградскую организацию в свою опору для борьбы с партией и ее ЦК».

Во-вторых, «в политическом и моральном избиении честных коммунистов в руководящем составе ленинградской организации и смещении их с занимаемых постов, замене их политически разложившимися, антипартийными и антигосударственными людьми с целью навязать ленинградской организации в качестве ее руководителей разложившихся людей — пьяниц и воров, обкрадывавших партию и государство, и сделать ленинградскую организацию вполне послушной и угодной им».

В-третьих, «в расстановке антипартийных людей в различных пунктах СССР, от Ленинграда и до Крыма, от Прибалтики и до Волги», чтобы «взорвать партию изнутри и узурпировать партийную власть». Основным организатором и вдохновителем «измены» был представлен А.А. Кузнецов.

Обвиняя «ленинградцев» в измене Родине и преступном заговоре, составители заключения (по ряду косвенных данных, заключение готовилось в аппарате руководителя МГБ В.С. Абакумова) подробно перечисляли как отдельные нарушения обвиняемых (только список нарушений занял почти 14 страниц), так и описывали механизм формирования преступления. Например, «ленинградцы» не только распространяли лживые слухи, критиковали ЦК ВКП(б), но и преувеличивали свою роль как во время войны, так и в послевоенное время. В обвинительном заключении указывалось, что «антипартийцы» планировали создать компартию РСФСР, перевести столицу России в Ленинград. Новая коммунистическая партия должна была защищать интересы РСФСР и всего русского народа в СССР, так как якобы общесоюзный ЦК ставил в более привилегированное положение другие национальные республики.

Обвинение в подрыве государственной экономики заключалось во «вредительско-подрывной работе в государственных органах», выразившейся в двух сюжетах.

Во-первых, «в нарушении … государственных планов и снижении темпов развития народного хозяйства страны», т. е. в невыполнении решений и указаний ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР по развитию экономики Ленинграда и Ленинградской области.

Во-вторых, «в дезорганизации… распределения материальных фондов между организациями и передаче в преступных целях этих фондов за счет других ведомств и областей тем организациям, в которых у руководства находились свои люди». Действуя в обход решениям ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР, бывшие ленинградские руководители вели себя как «хищники и мародеры»⁹.

В целом по данному пункту ленинградцев обвиняли в том, что они всеми способами стремились «выбить» больше средств и фондов для своего региона (а не для себя лично), то есть в том, что негласно считалось признаком любого эффективного руководителя той поры. Как представляется, эта часть обвинения была добавлена и для того, чтобы появилась возможность теснее связать с «заговором» еще одного высокопоставленного руководителя — Н.А. Вознесенского, потому что предъявленных ему ранее обвинений (в небрежном хранении секретных документов Госплана, которым он руководил, и в искажении заданий пятилетнего плана) явно не хватало для смертного приговора.

Обвинительное заключение и приговор главным фигурантам по «Ленинградскому делу» свидетельствуют о том, что Сталин и его ближайшие соратники всерьез рассматривали послевоенную активность Кузнецова и его сторонников как угрозу для созданной ими системы всеподавляющей власти центра, не анализируя, была ли эта угроза реальной и существовала ли она вообще. Версии о коррупции, злоупотреблении властью и намерении создать компартию РСФСР находят подтверждение в обвинительном заключении, но лишь отчасти, в более широком контексте, как иллюстрации подрывной работы в центре и на местах и как дополнения, вставленные для придания веса основным мотивам. Безусловно, обвинительное заключение — это лишь один из документов, входящих в большой комплекс материалов «Ленинградского дела», и оно может только формально ответить на вопрос о том, за что судили ленинградских руководителей.