Писатель, сценарист и публицист Дмитрий Петровский — о том, как краткое пособие по неудачному хайпу расставило всё по местам и молчаливое большинство оказалось не таким уж молчаливым, а бизнес свернул свои потуги.

История со «Вкусвиллом» и последующая трёхдневная сетевая война если и не войдёт в учебники PR, то во всяком случае станет хорошим примером для рекламщиков нынешнего поколения. Примером того, как не надо делать.

Напомню суть конфликта. Сеть магазинов «Вкусвилл» на своей официальной странице опубликовала фотографию лесбийской «полиаморной коммуны». Четыре женщины (одна постарше, три другие — одного возраста) сидят за столом: предполагается, что две из них — это дочери «матриарха», а ещё одна — невеста одной из дочерей. Тут же перечисляется довольно экзотический список продуктов, употребляемых барышнями в пищу (хумус и онигири с грибами), нестандартные профессии всех участниц «коммуны» (онлайн-медицина, психология, дети с аутизмом) и обязательно упоминается, что все они этические веганки. Всё это сопровождает текст, предполагающий, что данная семья — типичные клиенты сети «Вкусвилл».

Сразу оговорюсь: мне совершенно всё равно, кто с кем и в каких комбинациях спит — хоть в этой «матриархальной семье», хоть в любой другой. Всё, что происходит после достижения совершеннолетия и по взаимному согласию, — нормально. Более того, уверен, что большинству жителей России тоже глубоко наплевать — до тех пор, пока этому большинству картинку не начинают пихать под нос вместо овсяных хлопьев на завтрак.

Типичные покупатели «Вкусвилла» вроде меня, которые понятия не имеют, что такое онигири, и придерживаются абсолютно традиционных отношений и которым немного странна мысль о полиаморной коммуне, состоящей из матери и двух дочерей, удивились и возмутились. Пришли в комментарии к «Вкусвиллу», кто-то даже создал петицию, призывающую бойкотировать товары из этой сети, кто-то советовал напомнить хозяевам, каков он — вкус вил народного гнева…

Словом, на третий день магазин извинился, пост удалил, фото заменил на обычную семью. После чего ожидаемо взрыв произошёл уже в логове немногочисленных, но громких защитников ЛГБТ, которые теперь тоже хотят «отмены» некогда любимого магазина.

Самое показательное в этой истории — это то, что она целиком произошла в рамках товарно-денежных отношений. Никто (по крайней мере, об этом пока ничего не известно) не писал обращений в СК и прокуратуру, власти не проверяли магазин на пропаганду. Ни один депутат не высказался, никто из власть имущих не пригрозил.

Маркетологи, решившие хайпануть, просто столкнулись с гласом народа и его вилами — и слегка испугались за возможную потерю прибыли.

Ребята думали, что они в Калифорнии. Что реклама, подобная той, что они сочинили, прямо по учебнику привлечёт им новую аудиторию при молчаливом согласии старой. Но их слегка приземлили и напомнили, что нет, мы в России. Что у нас можно говорить, что ты гей или лесбиянка — но и что ты не одобряешь ни тех, ни других — тоже говорить можно. И (сюрприз!) тех, кто не одобряет, — что у нас, что в Америке — всегда было, есть и будет больше. Просто там большинство уже научили сидеть тихо, а у нас тут свободная страна.

Сейчас, когда ситуация устаканилась, когда на месте «смелого поста» догорают угольки пожарища, а авторы «провокационной идеи», скорее всего, ищут себе другую работу, мы, простые зрители, спрашиваем: а что это было?

Сотрудники неплохого магазина решили, что они продают не просто продукты, а стиль и образ жизни, что они властители дум — и вместе с едой в рот потребителя они смогут вложить «ЛГБТ-повесточку»? Оказалось, что не смогут. А самые лояльные, самые добродушные покупатели, не участвующие ни в каких бойкотах, смотрят на это и удивлённо спрашивают: может, стоило просто продолжать торговать едой?

Вот уже сутки мне не даёт покоя текст Маргариты Симоновны Симоньян:

«…хорошо помню, как это начиналось на Западе. Вот так и начиналось. «Такие пары тоже есть», «это наши ценности», «мы за разнообразие»… А закончилось родителем номер один и родителем номер два, человеческим молоком, гражданскими казнями смеющих шёпотом возразить и шизофренией новой этики. Точнее, ещё не закончилось. Даже не думает ещё заканчиваться».

Потому что ровно в тот момент, когда это писалось, на наших экранах борцы за свободу и толерантность под камеры избивали 65-летнего нью-йоркского торговца за то, что отказался поменять американский флаг на флажок ЛГБТ, а в ЛА борцы за свободу трансгендеров избивали женщин, которым не понравилось, что перед носом их малолетних дочек в местном спа размахивал гениталиями мужик, который называет себя женщиной.

Дальше — больше: доморощенные борцы за толерантность и терпимость пришли с грязью и угрозами в паблик одного магазина органической еды, чтобы затоптать его за то, что он вспомнил, что он не в Калифорнии, и отменил навязчивую лесборекламу. Такого количества грязи и ненависти я не читал ни у одного консерватора, который был недоволен вкусвилловскими умильными однополыми.

Как говорит Андрей Медведев: «Характерно, насколько злобными, агрессивными, ненавидящими бывают люди, которые рассказывают нам о том, как важно признавать чужие права, ценить чужое мнение, ценить разнообразие и проявлять толерантность. Как важна любовь опять же. И как нельзя никого травить за иное мнение».

Да, русский народ добр, русский народ терпим, и в общем русскому народу всегда было глубоко наплевать, кто и как с кем спит. Пока не пришли политические борцы за свободу, тыча народу в харю хвостом от радужной форели на калифорнийский манер.

О чём, собственно, и говорят и Маргарита, и Андрей: эти люди не оценили предоставленной им свободы и злоупотребляют ею с целью раскачивания и раскола общества. Которое, кстати, всегда готово пожалеть ущемлённых, помочь убогим и пригреть сирых. И тут началось преднамеренное стравливание.

Значит, политическое ЛГБТ и в этой стране тоже носит характер политического проекта. И он крайне враждебен среде обитания.

Допрыгались соколики на Горбатой горе.