О том, как Украина превращалась из города в деревню, можно проследить по учебным заведениям. Мой муж работал в сфере образования, преподавал математику для будущих технических специалистов.

В начале мракобесия, 14-м году, островки деревни в учебном заведении были только в кабинете украинского языка. Заглянешь, а там: тын (забор из хвороста), на тыне глечик (глиняный горшок), на стене нарисована корова, хата-мазанка, рядом висит настоящий жупан, вышиванка, ярмо и плеть; Тарас Шевченко в шапке с усами, рушником обернутый. Таков набор истинного украинца.

В целом всё было мило и вполне пристойно. Даже эта плеть, на стене висящая и, непонятно, на что намекающая в стенах учебного заведения. Все-таки это не музей, здесь символы не сами по себе существуют, они должны нести какой-то педагогический смысл. Но как только деревня стала наступать, город скукожился, и украинство начало расползаться, подобно плесени. Смотришь, уже в кабинете географии: хустынка, вышиванка, жовто-блакытный прапор. А потом и в кабинете математики спросили: Где у вас уголок Украины?

Зачем математику устраивать у себя уголок Украины? Что это за Украина такая, которая ютится в уголках, как бездомная кошка? Зачем ей туда, в уголки? Я думал, Украина – это наша страна, и этот факт не нуждается в доказательствах посредством уголков.

Дальше – больше.

– Почему вы не читаете лекции на украинском языке?
– Зачем? Все студенты русскоязычные.
– Сепаратизм! Нарушение законодательства Украины!

Ладно, ушел оттуда. Пошел в заведение рангом пониже, но с условием, что будет на русском преподавать. Периферия, преподавателей нет, – думал, станет тихо-незаметно работать, но ошибся. Там случился апофеоз украинства.

Вышел в первый день на работу, ведет первое занятие. Вдруг, чу! Из кабинета информатики, что находится поблизости, слышны голоса – поют. Начали с «Ще не вмееерла Украина…», потом «Ой, на гори два дубки…», «Гей, лита орел, лита сызый…» и так всю пару. Заглянул туда: всё кругом в рушниках, жовто-блакытная стена – это чтобы не мудрить с флагом.

Главным в этом учебном заведении было патриотическое воспитание. На моего мужа смотрели недоуменно: как, вы не поете на парах украинские песни? А что же вы делаете? Преподаете математику? Хм… Там никто уже давно ничего не преподавал. С утра соберутся – поют. По кабинетам разойдутся – поют. На педсовете – поют.

В принципе, украинцы всегда пели, здесь ничего удивительного нет, они просто вернулись к своему естеству. Зачем им эта математика?

Биологию вел физрук – биолога не было. А какая разница, если всё равно петь? Физрук поет хорошо, у него голос громкий. Муж взял журнал в учительской, а там – ни фамилий, ни тем – пустые страницы. Зачем эти формальности? В конце месяца берешь бумажку, пишешь, сколько ты отчитал часов, и сдаешь в бухгалтерию. По ней начисляют зарплату.

Мужу начали намекать, что без песен никак. Надо самому петь, или впустить в кабинет специального педагога по патриотическому воспитанию, он распоет детей – муж не впустил. Не хотите петь? Тогда лепите вареники, вышивайте крестиком, делайте что-нибудь украинское! Отпустите детей на встречу с солдатами ВСУ. Не отпустите? Солдаты ВСУ придут к вам.

Продержался он там месяц.