Был такой вроде как анекдот: “Все продались!” – сказал Юрий Шевчук и сел в белый “Мерседес”. И вот Юрию Юлиановичу 65, и возят нынче его покруче чем на “мерседесе” – вот такой он заслуженный рокер и правозащитник, некогда в интервью признавшийся “А я вообще никогда не любил рок-н-ролл. Он мне всегда казался примитивным, собачьим ремеслом.”

Вообще, вся жизнь Шевчука, кажется, соткана из, скажем так, парадоксов. Некоторые назовут это враньём и фарисейством, но мы не такие, мы назовем это “парадоксами”. “И гений, парадоксов друг” ™, как сказал поэт. Правда, дружба с парадоксами не всегда переходит в гениальность, как Сальери не помогла дружба с Моцартом.

Когда-то молодой Шевчук переживал период, о котором впоследствии спел в песне “У нас в деревне тоже были хиппаны”, и носил волосы, как он выразился в том же злополучном интервью, “до яиц”. Однажды его якобы отловили на улице комсомольцы-оперотрядовцы со значками с портретом Дзержинского. “В сквере схватили шесть человек и подожгли мне волосы. И они на мне горят. Я просто вырвал клок волос, ударил их, кого куда, упал, тушил себя”. Ну так он сам рассказывал.

Через 15 лет те же самые типажи, что некогда мочили хипующего мажора Юрку Шевчука в парке, будут приходить во дворцы спорта на концерты Юрия Юлиановича и орать пьяными голосами: “Юра, давай!” – и Юра им давал. Музло, конечно. Комсомольцы были довольны и давали ему в ответ – бабло, конечно. Вечное колесо сансары шоубизнеса – “бабло – музло – бабло штрих”, вечный уроборос, пожирающий свой хвост.

Детство. Маленький Юра с дедушкой. Дедушку зовут Акрам Гареев. Он читает Коран. Юру ставят на колени, и он послушно повторяет за дедом: “Аллах акбар!” Затемнение. Зима 1995 года. Моздок. Ночь. Полнолуние. Выложенные рядами, брошенные в грязь, лежат трупы русских солдат. Их убили люди, которые, отправляясь в бой, кричали: “Аллах акбар!” И рядом стоит Юрий Юлианович Шевчук – единственный крещеный православный на этом импровизированном кладбище.

Когда-то он долго думал, что выбрать – ислам или христианство. Выбрал, конечно, бабло.

На одном из рок-фестивалей в начале 90-х сорвался концерт – дефицитная в те времена сценическая аппаратура “ушла” на концерт “Любэ”, проходивший неподалеку. Кто платит больше, тот и выступает. Шевчук публично со сцены покрыл позором “поганую попсу”. Типа “Рок-общественность возмущена”. Тогда на рок-фестиваль явился Расторгуев. Принес извинения, сказал, что “так получилось”, и под конец растрогал всех присутствовавших классным исполнением битловской Come Together.

И всё. Весь пафос “борьбы с попсой” рассеялся, как дым.

Потом они столкнутся еще раз. На поле битвы за народную любовь. Так получилось, что в окопы на окраину Грозного в январе 1995-го ездил Шевчук – но гимном воюющей в Чечне армии стали не его песни (возможно, лучшие из всего, что он написал), а творение Игоря Матвиенко “Батяня комбат”. Надо ли говорить, насколько у Шевчука от этого пригорело?

Кстати, Николай Расторгуев на передовой тоже побывал. Позже Шевчука, да. Но тут не сработала старая схема “кто первый встал – того и тапки”. Как-то не зашло на передовой шевчуковское “не стреляй” и вот это всё.

Жизнь несправедлива. И особенно в деле распределения таланта и успеха. Шевчук, в попытках набрать популярность, на камеру “отчаянно борется за правду”, демонстрируя якобы бескомпромиссность и упертость пророка-диссидента. Ему кажется, что если все делать так, то пиплу понравится. Но в искусстве это так не работает – на этом еще Борзыкин сгорел, а уж он-то был “накамерный нонконформист” куда похлеще Шевчука.

В искусстве торжествует неправильное и алогичное. Гением может быть подонок, конформист, аморальный тип, развратник, убийца, завзятый игрок. Собственно, так оно чаще всего и бывает. А попытки сыграть в “правильного” – не взлетают, публика чувствует фальшь.

И вот “борец с попсой” и “контркультурщик” Шевчук, косящий под “своего парня”, едет в Америку записывать альбом на лучших американских студиях. За соответствующие огромные деньги. Результат – пшик.

Крутится с Аллой Пугачевой в её продюссерском центре – результат пшик.

Шевчук везде играет в простоту. Как говорят его близкие друзья, он поэтому и любит ездить на всевозможные войны, что там всё максимально просто. Ну ему так кажется. Должно быть, потому же Шевчук любит драться. О его пьяных побоищах с Кинчевым ходят легенды. Еще он обещал набить морду Николаю Фоменко (уж не помню, за что), но так и не собрался. А рок-журналисту Сергею Гурьеву, который написал, что творчество лидера “ДДТ” – имитация искренности, Шевчук на полном серьезе предлагал дуэль с правом выбора оружия Гурьевым. Журналист отшутился, предложив в шахматы по интернету. Шевчук же упорствовал, настаивая на схватке. Он полагал, что мордобитие народу нравится. Пипл такое хавает.

Ошибся, как обычно.

Шевчук любит обвинять своих коллег в попсовости. Таким он был всегда. Когда-то на этой почве хотел даже набить морду Виктору Цою. Но колесо сансары сделало полный круг, и жизнь Шевчука обогатилась еще одним парадоксом. Свою знаменитую “Осень” он написал в деревне, якобы с томиком Пушкина на столе, и якобы узнав о гибели Цоя.

Мало кто знает, что в последнее время почти все похороны питерских рок-музыкантов шевчуковского поколения (не звезд, конечно, но тех, кто мыкается по подвалам, парадным и кочегаркам, мешая амбиции и неудачи с водкой и героином) оплачиваются Шевчуком. Ему кажется, что так он останется в истории питерской рок-музыки – хотя ничего питерского в Шевчуке нет.

Шевчук, несмотря на всю его бывшую популярность, в душе так и остался изгоем, одиночкой. И до сих пор он пытается эпатировать публику, не понимая, что его эпатаж уже никому не интересен. Не случайно, отвечая на вопросы о музыкальных пристрастиях, он называет самые скандальные, одиозные, нонконформистские имена – Егор Летов и Земфира. Ему кажется, что он так кого-то шокирует. Но это же смешно – Земфира это песни для девочек-лесбиянок пубертатного периода, а представить Шевчука реально слушающим Летова – это просто сапоги всмятку.

Шевчук полагает, что должен быть кто-то, кто скажет: “Все не так, да все не так, все не так, ребята!” – и это должно выстрелить. Даже если при этом он врет самому себе. У Высоцкого же получилось! Просто так устроена жизнь – с точки зрения Шевчука. В каком-то смысле, это и есть для него истинный рок-н-ролл. И пусть подражание группе Nine Inch Nails в исполнении “ДДТ” звучит убого и нелепо – но он-то этого уже не слышит. Он уверен, что велик и могуч. И пустеющие залы его ни в чем не убеждают – во всем виновата попса и лично Расторгуев, да. А так бы он бы ух, ах, показал бы всем настоящий рок.

У них в деревне тоже были хиппаны. Это все, что останется после него. В последнюю осень.

(по материалу Геннадия Орешкина, ныне покойного)

Нацуки Сугавара может, да.

Да и Зацепин музло писать умел – не то что эти прости господи “рокеры” с их кривым перепиливанием западной попсы.