Вашингтону остро необходимо кардинально сменить высшее руководство КНР на заведомо более прозападное. Или, как минимум, такое, которое будет сильно сговорчивее в вопросе признания вторичности роли Китая в безоговорочно американоцентричном глобальном мире.

Запустить процесс смены власти можно только нанесением Китаю крупномасштабного поражения, однозначно указывающего на недостижимость его нынешних планов возвышения страны к 2049 году.

Чтобы власти Поднебесной не пошли на применение стратегического ядерного оружия, китайская армия должна понести поражение «где-​нибудь в стороне», на территории, континентальный Китай не затрагивающей. Что и делает Тайвань единственным местом, где НОАК будет вынуждена действовать не в полную силу, а у США появляется возможность китайский экспедиционный корпус образцово-​показательно разгромить.

Это в теории, остро необходимой политикам и финансистам. Потому что на практике дела обстоят несколько иначе. Еще с 2016 года Пентагон ежегодно, в рамках командно-​штабных учений, проводит математическое моделирование возможной войны между Соединенными Штатами и Китаем «за Тайвань», которое стабильно заканчивается поражением флота США.

Целью происходящего является выявление слабых мест американской военной машины в Индо-​Тихоокеанском регионе, выработка и реализация мер по их устранению, а также поиск эффективных мер по купированию растущей морской военной мощи Китая.

Как показали очередные штабные учения в октябре–ноябре 2020 года, пока дело идет очень так себе. Флот США способен выбить много китайских кораблей на этапе перехода десантного ордера морем через Тайваньский пролив, но даже в случае успеха, остается не в состоянии захватить господство на море в полосе шириной в 500–600 морских миль от китайского побережья, что ставит под сомнение способность самих США перебросить на Тайвань численность сухопутных войск, достаточную для разгрома китайского десанта.

Более того, уже с 2018 года американские военные аналитики вынуждены констатировать, что, когда Китаю потребуется, его ВВС гарантированно захватят и удержат абсолютное господство в воздухе не только над самим Тайванем, но и над Манилой (столицей Филиппин, расположенной на острове Лусон), а также над всей южной грядой японских островов, начиная с Окинавы (где расположена американская военно-​морская и военно-​воздушная база) и до острова Кюсю. Даже западная часть Филиппинского моря становится рискованной для нахождения американских ударных авианосных группировок и вообще надводных корабельных соединений.

Как рассказал однажды генерал-​лейтенант ВВС Клинтон Хиноте, являвщийся когда-​то заместителем начальника штаба ВС США, после разбора итогов учений 2018 года один из адмиралов американского флота подал в отставку, заявив начальнику штаба ВВС, что повторять такие учения далее смысла не имеет, ничего не изменится, будет только хуже: если США не могут прибегнуть к стратегическому ядерному оружию для нанесения упреждающего удара, война с Китаем в любом виде стратегического смысла не имеет.

Судя по итогам учений 2020 года, он оказался совершенно прав. Флот США войну за Тайвань Китаю стабильно проиграл в пятый раз подряд.

Теоретически стабильность негативного результата должна требовать от политического руководства страны смены подхода и стимулировать поиск мирных решений возникших между США и Китаем трений. Однако складывающееся положение не оставляет американцам выбора. Если Соединенные Штаты не сумеют «перевернуть Китай» до 2030 года, то после 2040 риск распада США становится абсолютным. А значит «искать формулу военной победы» Пентагон продолжит.

В этой связи напомним основные выводы доклада Института РУССТРАТ «Оценка вероятности и практической формы вооруженного конфликта между США и Китаем», опубликованного 7 июня 2020 года:

«США не справились с ролью мирового гегемона и критично ошиблись с реализацией неоколониальной стратегии при переносе промышленного производства в Китай. К 2017 году соотношение Вашингтона и Пекина в части объема промышленного производства достигло 1 к 3, что превратило Соединенные Штаты в нетто-​покупателя китайских товаров с огромным значением отрицательного внешнеторгового баланса.

Однако главной проблемой для США является не растущая экономическая мощь именно китайского государства, а проявившаяся неспособность американских властей вернуть под свой контроль бизнес и капиталы транснациональных корпораций. Формально считающихся американскими (Apple, Google, Microsoft, Amazon и т.п.), но фактически ведущих свой бизнес во всем мире и благодаря этому не платящими налогов в бюджет США.

В докладе банка J.P.Morgan отмечалось, что еще на конец 2015 года общая сумма нераспределенной прибыли, лежащая на оффшорных счетах американских корпораций, превышала 1,7 трлн долларов. К настоящему моменту она выросла до 3 трлн или 13,95% ВВП США. И продолжает увеличиваться. За минувшее десятилетие, только десять крупнейших компаний, включая Amazon, таким образом легально уклонились от уплаты 100,2 млрд долларов корпоративного налога.

Предвыборный план Дональда Трампа от 2016 года, основанный на предоставлении репатриантам налоговых льгот в обмен на возврат производства и денег на территорию Америки, не сработал.

В связи с чем правящий истеблишмент взял на вооружение стратегию принуждения, через максимальное обрушение внешнего мира в хаос, создающий неустранимые риски потери бизнеса и денег для ТНК, спасаясь от которого они сами выберут США как единственный вариант, сулящий безопасность для денег. Пусть даже ценой необходимости платить налоги.

Эта цель может быть достигнута только посредством прямой обычной войны между США и Китаем. Но ее реализация требует соблюдения ряда ключевых граничных условий.

Во-​первых, она должен произойти строго на территории третьей страны и ограничится ею.

Во-​вторых, инициатором нападения на нее должен выступить Китай, обязательно по собственной инициативе. Тем самым автоматически став безоговорочным агрессором в глазах мирового сообщества и норм ООН.

В-​третьих, жертва агрессии не должна иметь общей сухопутной границы с КНР, что ограничит НОАК в масштабе сил и средств, привлеченных к операции, а также заставит руководство Китая и командование его армии действовать в максимально стесненных и предельно малоизученных условиях.

В-​четвертых, жертва агрессии должна иметь хорошие отношения с США, а также соответствующим образом оформленные юридические соглашения, дающие право ей немедленно обратиться с просьбой об оказании прямой военной помощи к Америке, и позволяющей Белому дому такую просьбу максимально оперативно удовлетворить.

В-​пятых, Соединенные Штаты должны иметь возможность вмешаться в конфликт строго как юридически законные защитники против агрессора, причем с гарантией победы над ним достаточно ограниченным нарядом собственных сил и средств. В идеале, без необходимости проведения массовой мобилизации у себя, а также с предельно возможным использованием ударных возможностей авиации и флота.

В-​шестых, победа в войне должна достигаться в рамках одной быстротечной операции, исключающей перехода войны в затяжную позиционную форму, а также исключающую риск применения противником стратегического ядерного оружия. По крайней мере, по территории непосредственно США.

Единственной точкой, полностью удовлетворяющей данным условиям, является Тайвань. Он достаточно важен дли КНР. Он расположен достаточно близко. Даже самый фатальный исход боевых действий, включая вмешательство американской армии, не приведет пекинское правительство к мысли о необходимости применения ядерного оружия. В особенности стратегического по территории Америки.

С одной стороны, это ограничивает Китай по масштабу применения силы, с другой – создает возможность нанести китайской армии полное поражение относительно небольшим американским экспедиционным корпусом в одной очень скоротечной компании.

Именно к такой стратегии развития событий Вашингтон и Пентагон активно готовятся на протяжении двух последних лет. В том числе в рамках командно-​штабных и практических военных учений.

При этом анализ итогов мероприятий показывает, что одержать верх в такой войне США могут только в случае ее проведения не позднее 2026–2027 годов. Учитывая динамику роста военной мощи и особенно масштабов боевого флота НОАК, в случае затягивания организации конфликта на после 2030 года, Соединенные Штаты в такой войне, скорее всего, проиграют.

Отсюда формируются два ключевых вывода.

Во-​первых, главной стратегией предотвращения возникновения прямой войны между Китаем и США является всемерное затягивание ее начала на после 2030 года. Заведомо невыигрываемые войны Вашингтон никогда не начинал и не станет начинать в будущем.

Во-​вторых, основным инструментом сдерживания должно являться нарушение исполнения хотя бы одного из шести упомянутых базовых граничных условий. Несоблюдение любого из которых делает упомянутую войну в понимании Вашингтона и Пентагона в принципе невыигрываемоей, а значит бесполезной».

Как мы видим, события начала 2021 года только подтверждают правильность сделанных чуть менее года назад выводов экспертов Института РУССТРАТ. Шансов у США мало и с каждым годом становится все меньше. Поэтому стратегический военно-​политический союз Москвы и Пекина является главным условием стабильного и мирного развития человеческой цивилизации в ближайшие десятилетия.