Нам это невозможно представить, но во времена прекрасного СССР всех, без исключения, школяров бывшей УССР насиловали преотвратнейшим романом Панаса Мирного под названием, извините, “Хiба ревуть воли, як ясла повнi”.

Вкратце, содержание романа такое: семейный блуд, яд, будущий малолетний душегуб выколупывает у иконы глаза, кругом виноваты все, кроме крестьян, москали дерьмо, евреи ещё те черти, в конце концов, в результате полной беспросветности бытия, банда местных вырожденцев вырезает семью из восьми человек. Выжившая, вся в крови, девочка прибегает спасаться к матери главного душегуба. Попутно ещё кто-то вешается. Душегуб отправлен москалями по этапу на каторгу. Никакого раскаяния. Хуторское общество сочувствует. В имении веселится главная москалька. Местный еврей спаивает украинское общество. Всё.

Прообразом этого бездарного социал-демократического беспросветья стал реальный душегуб Василий Гнидко, который свою фамилию оправдал на 150% и загремел на каторгу.

Я однажды это прочитал. Знаете – лучше лоботомия.

Посмотрите внимательно на эту обложку. Кого планировалось вырастить в СССР из хохлов?

Огромный, насильно насаждаемый большевиками социал-демократический корпус “советской украинской классики” – это дурно, вкривь и вкось сляпанный из кизяка, глины, костей и крови алтарь инфернальной ненависти и нутряного, упёртого неприятия совести, патологического отсутствия вины.

Весь этот рёв “Бий москалiв, складайте трупи!” — прямое следствие советской инфернальной украинской литературы в новых поколениях Гнидко.

Массовый алкоголизм – одно из проявлений этого внутреннего кризиса народа, опустошенного социалистическим экспериментом. А ведь еще в 60-х всё было по-другому. 60-е – это последний писк всего более-менее живого, русского. Например, наш кинематограф тогда еще мог конкурировать с Голливудом. У них “Завтрак у Тиффани”, у нас “Я шагаю по Москве”. У них “Клеопатра”, у нас “Война и мир”.

Но пройдет буквально несколько лет – и начнется то, что потом назовут словом ЗАСТОЙ. Забавно, но именно этот период принято считать советским “золотым веком”.

Галковский хорошо сформулировал: “Шестидесятники это не только первое вполне советское поколение, но и последнее поколение ещё русское. Не будучи сами русскими людьми, шестидесятники знали и помнили русских, часто русскими были их родители.”

“Меня беспокоил не возврат России к коммунизму, а возврат к ультранационализму, замена демократии и сотрудничества на имперские устремления, какие были у Петра I и Екатерины Великой” (c) Билл Клинтон