В период Гражданской войны большевикам удалось не только удержаться у власти, но ещё и «сконструировать» большую армию. Недостаточно большую для «Мировой революции», но вполне приличную для победы в Гражданской войне.

В начале 1918 года Красная армия еще только-только зарождалась и была порой не в состоянии противостоять даже скромным силам противника. Какой-то Чехословацкий корпус в сорок тысяч человек образовал аж целый «Восточный фронт».

Добровольческая армия белогвардейцев насчитывала несколько тысяч бойцов, но и её красные разбить окончательно не смогли.

Дело в том, что первые красные части формировались на добровольческой основе, с худшими пережитками революционного 1917 года: выборность, митинги, комитеты, атаманщина, проблемы с дисциплиной. Весной-летом 1918 года у красных было от 195 000 (Р. Пайпс) до 325 000 (Г.Ф. Кривошеев) человек — но это был в основном сброд, по сути бандиты. Идейных было немного, а основной опорой власти были «латышские стрелки» и китайские наёмники.

Правда, именно чехословаки стали тем «пинком», после которого красные ударными темпами стали проводить мобилизации, привлекать к делу военных специалистов «старой России», налаживать дисциплину и снабжение самыми суровыми мерами.

Несмотря на большой процент дезертиров, уже к осени 1918 года красных стало около 450 000, не считая ещё тыловых частей, партизан и вспомогательных сил (ещё около 100 000, по данным Н.Е. Какурина).

Здесь я вижу две вещи, которые резко отличают красных от белых (в смысле создания военной машины, я не про политику):

1. Создание многочисленных резервов (целых резервных дивизий) и тыловых частей для подавления беспорядков в тылу. «Свежие» красные дивизии в решающие моменты войны потом сильно удивляли белых, ага.

2. Разветвленная система командирских курсов, тоже для белых нехарактерно (по крайней мере, так массово).

Разумеется, численность бойцов фронтовых частей (которые, к тому же, постоянно несли потери) сильно уступала общим списочным штатам РККА. А последние, конечно, внушают: в период Гражданской войны через РККА прошло 6 миллионов 700 тысяч человек! В 1919 году у красных числилось почти три миллиона бойцов, а к 1920 — все пять миллионов!

Правда, тут стоит многое уточнить. Во-первых, цифра в пять миллионов человек ныне оспаривается. Судя по всему, это Лев Давидович Троцкий для «большего пафоса» напустил. Так как реальная перепись Красной армии в августе 1920 года дает цифру в 2 миллиона 900 тысяч (А.Б. Асташов).

Что тоже, кстати, очень много.

На фронте, разумеется, было ещё меньше. У того же Кривошеева численность красных боевых войск колеблется от 220 000 до 900 000 бойцов максимум (и этого плюс-минус хватало на несколько фронтов). Остальные — тыловые части, штабы, резервы, внутренние и вспомогательные войска.

Тем не менее, это сила. И тут даже не так важно, три или пять миллионов. Суть в том, что их сумели организовать, худо-бедно вооружить, снабдить и мотивировать.

Кстати, после 1920 года эту огромную армию стали ударными темпами сокращать (что тоже привело к проблемам), потому что даже «военно-коммунистическая» экономика это уже не тянула.

Кто-то скажет, что Русская императорская армия была больше. Да, действительно. Вот только в 1914 году страна не была расколота на части и не находилась в состоянии Гражданской войны (и тяжелейшей разрухи).

В общем, в атмосфере всеобщего бардака и развала трехмиллионная армия гарантировала победу.

Ах да, все белые формирования на пике успехов насчитывали (включая тыловиков, «бумажных солдатиков», атаманов и всех остальных) не более 700 000 — 900 000 человек.

PS. В этой связи дико смешно слушать камлания некоторых «говорящих голов» в телике на ток-шоу про «интервенцию стран антанты». Мол, лезли на советскую республику со всех сторон — но получили по зубам и убрались восвояси.

Большего бреда вообще-то даже и придумать трудно. Но это официальная версия советской историографии, и «самое лучшее советское образование» накрепко вколотило эту версию в пустые головы.

В реальности войска Антанты высадились в некоторых портах России с сугубо утилитарной целью — воспрепятствовать захвату этих портов (и находившихся там складов с военным имуществом, доставленным Антантой еще для царской армии) немцами и немецкими союзниками.

Возьмем, например, северный фланг — Мурманск и Архангельск. Внезапно для некоторых, войска Антанты туда прибыли по просьбе Ленина. Поскольку в начале 1918 года российская армия фактически перестала существовать, Совнарком попытался использовать союзную поддержку для противостояния продвижению на Север германских частей корпуса Р. фон дер Гольца, расположившегося в Финляндии. Причем перед немцами бодро наступали финны — а «красная армия» тогда была столь «могуча», что даже их остановить была не в состоянии.

Начиная с конца марта в Карелию вторглись отряды финнов численностью около 2,5 тыс. человек, основными целями которых были города Кемь и Кандалакша. Местное население оказывало им активную поддержку. Красноармейцы в Карелии располагали лишь небольшими отрядами в 10-15 человек на станциях железной дороги и около 150 человек на станции Кемь. Оказать серьёзное сопротивление белофиннам они не могли.

Судьба интервенции оставалась неясной вплоть до начала июня 1918 как из-за продолжавшихся колебаний в союзных кабинетах, так и из-за сопротивления вмешательству в дела России американского президента Вудро Вильсона. Масштабная интервенция без американской помощи представлялась невозможной, так как большая часть вооружённых сил европейских держав была занята на Западном фронте.

С помощью интервенции планировалось достичь следующих целей:

Не допустить вторжения финнов и немцев в Россию со стороны Финляндии;
Организовать охрану союзных грузов, скопившихся в северных портах;
Поддержать Чехословацкий корпус, который был рассредоточен вдоль Транссибирской магистрали и рассматривался как звено в восстановлении Восточного фронта;
Содействовать воссозданию русской армии, которая могла бы оттянуть на себя часть сил немцев с Западного фронта.

Мурманский порт и Мурманская железная дорога были построены в 1916 году для поставок России военного снаряжения и материалов из стран Антанты, то есть из Британии и Франции. К моменту выхода России из войны с Германией в портах Мурманска и Архангельска скопились миллионы тонн военных грузов, и Антанта была обеспокоена возможностью их захвата германцами при помощи финнов.

Численность союзного контингента достигла максимума после окончания летней навигации и составляла 10334 солдат (6832 британских, 1251 итальянских, 1220 сербских и незначительное число французов) на Мурманском и 13182 солдат (6293 британских, 5203 американских, 1686 французских) на Архангельском фронтах. Переброшенные с Западного фронта британские и французские бойцы (в том числе, Шестой легион) по физическим данным были признаны годными только для гарнизонной службы. Американские новобранцы имели слабую подготовку или не имели таковой вовсе, и специальный меморандум Вудро Вильсона предписывал использовать их только для охраны союзных складов и содействию местному населению в организации самообороны.

Интервенция началась как союз между большевиками (местным Советом) и странами Антанты для защиты от белофиннов и немецких войск. 1 марта 1918 года меньшевистско-эсеровский Мурманский совет (исполняющий обязанности председателя — Алексей Юрьев) информировал Совет народных комиссаров о полученном предложении британского контр-адмирала Томаса Кемпа. Предложение сводилось к защите силами британских войск Мурманской железной дороги от германских войск и (или) белофиннов. Лев Троцкий, являвшийся народным комиссаром по иностранным делам, без решения ЦК РСДРП(б) ответил, что такое предложение следует принять.

Белые финны стали первой проверкой британского десанта. В середине марта 1918 года к Мурманской железной дороге вышел отряд красных финнов, вытесненный белыми финнами из Финляндии. Командир краснофинского отряда попросил помощи мурманских большевиков, а Мурманский Совет обратился за помощью к десанту Антанты. Тогда был «оборудован блиндированный поезд», упомянутый в БСЭ. Он представлял собой несколько платформ с брустверами из мешков с песком, вооруженных четырьмя трехфунтовыми (47 мм) пушками, снятыми с британского корабля «Кокрейн». Расчеты пушек составили французские артиллеристы (они отнюдь не были высажены вместе с десантом, а, наоборот, возвращались во Францию, завершив миссию советников в Румынии, вышедшей из войны с Германией и Австро-Венгрией), на платформах «бронепоезда» разместилась также рота британских морских пехотинцев. Состав проехал до Кандалакши, но не встретил белых финнов, которые испугались и ушли обратно в Финляндию.

После этого рейда против белых финнов десант Антанты никаких действий не предпринимал, выполняя основную задачу — охрану военных грузов в Мурманском порту. А 2 мая 1918 «Кокрейн» получил приказ принять на борт 40 британских морпехов, 20 красногвардейцев, 20 красных матросов и направиться в Печенгу. Дело в том, что Мурманский Совет получил информацию о возможном использовании Печенгского залива в качестве базы для подводных лодок Германии. 3 мая 1918 в Печенге высадились красногвардейцы, красные матросы и британские морпехи. Они вступили в бои против белых финнов. Финны упорно сопротивлялись, вынудив британцев 6 мая прислать подкрепление — 35 морпехов с 5 пулеметами и одной 12-фунтовой (76 мм) пушкой. 12 мая 150 белых финнов попытались взять Печенгу штурмом, но были отбиты и покинули этот район.

Ну и так далее. Сходная ситуация была и на Дальнем востоке — где американцы высадились с целью помешать японцам прибрать всё к рукам. И тоже, кстати, высадились по просьбе большевиков. Потом так же по просьбе большевиков и ушли. Американское командование находилось во Владивостоке еще два месяца после того, как передало город и железную дорогу под охрану красной армии, там как бы даже совместный парад прошёл, американцы были довольны — Ленин подписал с США кучу концессий на разработку полезных ископаемых на ДВ и в Сибири. Потом аж до середины 30-х годов по этим концессиям работали — даже золото в Магадане добывали американцы (зэки из ГУЛАГа как раз обеспечивали их деятельность, строили им инфраструктуру — дороги, жильё, промплощадки).

И на юге России ситуация была сходной. В Крыму и южной Украине военный контингент Антанты сменял немцев, обязанных покинуть оккупированные земли по условиям Компьенского перемирия. 23 ноября 1918 года англо-французская эскадра вошла в Новороссийск (контролировавшийся тогда Добровольческой армией), а затем захватила оставленные немцами Одессу и Севастополь, причем последний стал главной базой союзного флота. Помимо англичан и французов, в российских портах высадились итальянцы, поляки, греки, румыны и сербы.

Белогвардейское командование очень ждало поддержки от стран, которые оно считало своими союзниками по Антанте. Однако реальной помощи не произошло. Напротив — англичане и французы ВЫВЕЗЛИ бОльшую часть военных грузов, поставленных России для ведения войны, обратно к себе. По сути, снабжение англичанами белых сводилось к поставкам им наименее ценного содержимого военных складов, оставшихся после Первой мировой войны. Часто белогвардейцам доставалось некомплектное, вышедшее из строя или бракованное оружие. Кроме того, союзники отказались передать Белому движению изъятые у немцев корабли русского Черноморского флота. Лучшие из этих судов заняли иностранные команды и подняли на них флаги – английский, французский, итальянский и даже греческий. Все годные к плаванию корабли приказано было отвести в Измит (город на северном побережье Мраморного моря в Турции).

На просьбу Деникина отпустить хотя бы два-три миноносца в Новороссийск адмирал союзного флота ответил резким отказом.

То, что не могли вывезти — уничтожалось, чтобы не допустить захвата белыми. Да-да, это делали не большевики, а как раз войска Антанты. Французские и английские команды топили и взрывали боевые припасы, хранившиеся в севастопольских складах, рубили топорами аккумуляторы и баки подводных лодок, разрушали приборы управления и увозили замки орудий.

«Поддержка Белого движения» была официально свернута англичанами в ноябре 1919 года, когда премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд-Джордж назвал любую дальнейшую помощь «напрасной тратой сил и средств». Французский флот покинул Черное море еще раньше, в мае 1919 года. Одновременно ушли домой сухопутные части.

Больше того — когда красные наступали на Крым, французские крейсера открыли огонь по позициям белых с целью оказать помощь наступлению красной армии. Да-да, так было.

Так что сказки совпропаганды про то, что «интервенты пришли захватить Страну Советов» — это сказки и есть. Хотели бы захватить — так и захватили бы, после окончания WW1 войск у Антанты было дохрена. Но зачем? Антанта устала от войны, и никакие грабежи в разваленной гражданской войной России не смогли бы сделать это мероприятие выгодным. Они даже порты не стали удерживать — вывезли склады да и свалили. Сказки про то, что якобы это доблестная Красная Армия выбила интервентов — это сказки и есть, ничего большего, чем локальные стычки с войсками Антанты, «несокрушимая и легендарная» не изобразила. Да и зачем? Ленин договорился с Антантой политически, долги не признал — но щедро раздавал концессии (чего не делали белые), Троцкого с его «мировой революцией» заткнули, пообещали в Европу не лезть — и Антанта посчитала, что лучше красные, чем хаос в центре Европы.