Генерал-майору Сусликову было тяжело и непривычно ползти по грязи в бронежилете. Каска постоянно съезжала на лоб, над головой вечно что-то очень неприятно жужжало, а в какой-то момент вдруг громыхнуло так, что Сусликов вжался в землю абсолютно весь, хотя в его случае это было почти невозможно.

— Да это «Гиацинт» в километре от нас, — сказал сопровождающий, ползущий в метре от него, крайне загадочная личность в темных очках и камуфляжной одежде без знаков различия; Сусликов все гадал, из какого он ведомства, но личность была слишком загадочна. — Мы уже почти на месте. Еще метров двадцать проползти, вон на тот пригорок… Вы не бойтесь, все нормально.

Сусликов вздохнул, вытер грязь с лица и пополз дальше. Мысли его тяготили тревожные и печальные. Ведь совсем недавно не было ни этой грязи, ни этого жужжания над головой, ни этого странного человека из незнакомого ведомства, а был уютный кабинет в стиле цыганского барокко, грудастая помощница и схемки, схемки, схемки… Больше всего на свете Сусликов любил схемки. И поэтому теперь он здесь.

— Но что мы там вообще будем делать? — не унимался Сусликов. — Я же, это… Не умею…

— Никто не умел, — срезал человек из незнакомого ведомства. — Тише. Мы на месте.

Человек из незнакомого ведомства вручил Сусликову бинокль и жестом указал смотреть прямо перед собой.

Сусликов напрягся, вглядываясь.

В бинокле он увидел опорник ВСУ, расположившийся в руинах бывшего села, изрытый окопами, залитый бетоном, с желто-голубыми флагами и бойцами, перетаскивающими ящики с БК. Вот пулеметная точка, вот минометный расчет… У Сусликова неприятно похолодело в животе.

— Ну что, — сказал человек из незнакомого ведомства. — Готовы искупить?

— В смысле искупить?.. — Сусликов проглотил слюну.

— Слушайте, не бойтесь вы так. Новый приказ министра обороны. Использовать самые лучшие навыки максимально эффективно. Просто делайте то, что умеете.

— Это как?

— Ну вам лучше знать, это же вы умеете. Смотрите на опорник. Смотрите внимательно.

Сусликов уткнулся лицом в бинокль.

— Смотрите еще внимательнее. Сосредоточьтесь… Вы знаете, что делать.

Действительно, Сусликов начал вспоминать.

— Сосредоточьтесь. Вспомните, кто вы есть. Вспомните, что вы лучше всего умеете. Почувствуйте, как в вас пробуждается это знание. Эта сила…

Сусликов почувствовал. Какое-то странное, но очень знакомое, жгучее ощущение вдруг затрепетало в его животе, что-то стало вдруг проясняться…

— Вспоминайте схемки.

Схемки! Бесчисленные, безудержные схемки вдруг закрутились в голове Сусликова. Перед глазами все поплыло, как будто в тумане, он резко зажмурился, и…

— Получилось! — услышал Сусликов.

Он открыл глаза.

Опорника перед ними больше не было. Только ровное, чистое поле, не тронутое войной, и девственно чистая лесопосадка вдалеке.

— Как так… — бормотал Сусликов, ничего не понимая.

Он осмелел и привстал на одно колено. Нет, это не обман зрения — опорник действительно попросту исчез, будто провалился сквозь землю. Сусликов не верил своим глазам.

— Я его что… Я его что, УКРАЛ?!

…в это время в московском кабинете высокий беловолосый мужчина листал свежий доклад и хитро улыбался.

Кучка развалин со странными грязными людьми в камуфляже, внезапно материализовавшаяся на кипрском побережье, еще долго будоражила местные СМИ.