То, что революционные танки встают на производство тяжело, а по ходу разработки часто меняются, давно не секрет. Такую ситуация можно легко видеть в любой танкостроительной школе, что немецкой, что американской, что советской.

Но если немцы озаботились разработкой потенциальной замены своего основного среднего танка еще до начала Второй мировой войны, то у их визави данный процесс начался лишь в 1942 году. Больше того, первые опытные образцы потенциальных заменителей появились в конце 1942-начале 1943 года, а до серии дело дошло лишь к концу 1944 года. При этом только американцы успели применить свой средний танк нового поколения в бою.

В случае с советской стороной новый средний танк разрабатывался больше трех лет, и если поначалу речь шла о глубокой модернизации Т-34, то вскоре от исходного танка мало что осталось. Тем не менее, общая концепция Т-34 оставалась на месте, что являлось большой проблемой. Дело в том, что оставалась необходимость обеспечить нормальный обзор механику-водителю, а также его доступ на своё место. Ну а поскольку увеличение длины корпуса было невозможно, люк механика-водителя оставался на своём месте, что, естественно, ослабляло лобовую плиту. Кроме того, и башня была смещена вперед, что также вызывало массу проблем. При этом требования по броневой защите всё росли, а это означало, что боевая масса постепенно приближалась к 35 тоннам.

Решение оказалось простым и сложным одновременно. Если за рубежом с ростом массы смирились, довольно быстро перейдя отметку в 40 тонн, советские танкостроители решили проблему, поставив двигатель поперечно. Такая идея была реализована в том же самом СССР более чем за 20 лет до того, но одно дело легкий танк, а другое средний.

Это разрез танка Т-18, он же МС-1. Как видите, у него двигатель стоит поперечно, рядом с двигателем трансмиссия, приводные звезды – сзади. То есть тут мы видим ту самую компоновку, о которой затем в СССР наглухо забыли, потому что закупленный в США танк Кристи был гусенично-колесный, и его компоновка с приводом на колеса была выполнена с продольным расположением мотора.

Тем не менее, в процессе войны в СССР оказались умнее всех, вспомнили компоновку Т-18, и результат не заставил себя долго ждать. Получив броневую защиту не хуже западных перспективных танков (а по финалу даже лучше), советский Т-44 получился существенно ниже и легче собратьев по классу.

Хотя помучиться с танком пришлось довольно много. Только с третьей итерации получилось почти то, что надо. На испытания новый вариант Т-44, он же Т-44А, вышел 18 августа 1944 года, при этом машина еще немного дорабатывалась.

Перед тем, как придти к Т-44А, КБ-520 под руководством А.А. Морозова весьма так помучилось с машиной. Первые два варианта танка имели своеобразную рубку, которая получилась не только неудобной, но и уязвимой для вражеского огня. По этой причине корпус Т-44А в очередной раз подвергся изменениям. На опытном корпусе несколько отошли от изначальных толщин брони. По проекту толщина верхнего и нижнего лобового листов составляла 85 мм, но на опытной машине толщину увеличили до 90 мм. Борта, которые теперь были не переменной толщины, по проекту ослабили до 70 мм, но реально их толщина выросла до 75 мм. Листы крыши должны были иметь толщину 13 мм, но поставили листы толщиной 15 мм. Что же касается носовой части корпуса, то ее подняли до общей высоты, тем самым внутренний объем отделения управления существенно вырос. Механик-водитель получил смотровую щель, а также смотровой перископический прибор MK-IV в люке. Люк, кстати говоря, подсмотрели на Pz.Kpfw.Panhter, но советская конструкция получилась более удачной.

Новая носовая часть корпуса была лишь частью тех метаморфоз, что претерпела машина. Переделке подверглось шасси в целом. Первоначально балансиры планировали сделать цельнолитыми, но ввиду брака их пришлось делать сборными, как на Т-34-85. Ведущие колёса, по типу Т-34-85, сделали уменьшенного диаметра (530 мм), а количество роликов сократили до пяти. Балансиры укоротили почти вдвое, а их кронштейны оказались внутри корпуса. Диаметр опорных катков вернулся к значениям Т-34, то есть к диаметру 830 мм. Изменилось размещение радиаторов, переделали бортовые передачи.

Обратите внимание, что на корпусе почти прекратился маразм с “рациональными углами наклона брони” – оный наклон имеет только лобовая деталь, а боковые стенки корпуса тупо вертикальные. Никаких маразматических бронированных надгусеничных полок а-ля Т-34 больше нет.

Уже после постройки корпуса в его конструкцию внесли изменения. Изначально кормовая деталь корпуса была прямой, позже к ней «пристыковали» кусок, состоявший из двух листов — это несколько улучшило работу системы охлаждения. Впрочем, на опытной машине это была «фальшивая» корма, то есть к имеющейся детали приварили добавку.

Корму с обратным наклоном листа, по типу Пантеры – советские танки получили существенно позже. Ну пролошили, не поняли сразу – у советских конструкторов такое бывало сплошь и рядом, когда решение перед глазами – но нет, в упор не видят.

В очередной раз была пересмотрена укладка, благодаря чему число патронов к 85-мм орудию ЗИС-С-53 выросло до 58 штук.

Надо сказать, что первоначально башня планировалась композитной. Её носовая деталь делалась литой, толщиной 115 мм, а борта и корма — катаными, толщиной 90 мм. Но от такого варианта пришлось отказаться, уж слишком сложным он получался, так что на опытный образец поставили “колпак” с Т-44 второго варианта. Зато танк получил, наконец, мотор В-44, который ждали полгода. Кстати говоря, танк получился легче предшественника, его масса составила 30,7 тонн.

Результаты испытаний получились неоднозначными, поскольку машина всё равно собрала немалое число дефектов. Вместе с тем, стало понятно, что танк, по сравнению с предшественниками, явно стал лучше. Общий вердикт комиссии относительно испытаний был положительный, танк утверждали к серийному производству.

До серийного производства было еще далековато, поскольку танк требовалось доработать. Вместе с тем, уже было очевидно, что такую машину уже недолго доводить. Уже в конце 1944 года на заводе №75 в Харькове сдали первые Т-44, которые первое время также именовались Т-44А. Хотя от опытной машины было немало отличий.

Забавно, что танк так и не принял участие в войне. Его решения настолько отличались от принятых в мировом танкостроении, что товарищ Сталин предпочел не светить перспективную машину. И если ИС-3 всё-таки показали союзникам на параде в Берлине, то Т-44 засекретили и спрятали в учебные полки.

Впрочем, с выпуском Т-44 связана очередная гнусная история вредительства хохлов в советском танкостроении. Дело в том, что хохлы пробили выпуск Т-44 в Харькове – на заводе, где хохлы чинили фашистские танки. Завод при отступлении немцев был практически уничтожен – и лежащей в военной разрухе России предлагалось восстановить эту хохляцкую развалюху.

Вот так этот завод выглядел после освобождения Харькова:

Как говорится – “и снова здравствуйте, давайте построим танковый завод в досягаемости бомбардировщиков противника”. Вдобавок корпусное производство также затрагивало Мариупольский завод им. Ильича, основного смежника завода №183 до эвакуации. Всё для дорогих хохлов, лишь бы они получили поток бабла и ресурсов от глупого русского Ивана.

Ради запуска Т-44 на хохлозаводе было решено пожертвовать заводом №38 в русском городе Кирове, причём историки сильно недооценивают ущерб, который при этом понесло советское танкостроение. В Кирове находился центр разработки лёгких САУ – в результате Красная, а затем и Советская армия недосчиталась целого ряда крайне нужных боевых машин. Некоторые направления удалось восстановить только к середине 50-х годов. В 40-е годы об этом не думали.

К счастью, эвакуированный в Нижний Тагил завод №183 удалось отстоять от перевозки обратно (а то бы хрен мы имели сейчас, а не УралВагонЗавод), так что в начале 1944 года полуразрушенный хохлозавод в Харькове получил обозначение «Завод №75 НКТП». Для помощи в организации выпуска хохлами Т-44А (некоторое время в переписке использовался этот индекс, а позже буква А исчезла) привлекли как нижнетагильский завод №183, так и двигательное производство ЧКЗ. Однако качество изготовления хохлами корпусов всё равно оставалось очень низким. КБ завода №75 возглавил М.Н. Щукин – бывший главный конструктор завода №38. Он быстро нашел общий язык с хохлами, ведь до войны Михаил Николаевич проектировал паровозы. Благодаря Щукину за короткий срок документацию по танку переделали, причём корпус и ходовую часть подвергли серьёзной переделке. Всё это самым прямым образом повлияло на судьбу Т-44.

Первые 5 серийных Т-44 (при плане в 25 танков) были сданы до конца ноября 1944 года. Впрочем, в НКТП не строили иллюзий относительно качества этих танков. Зная проблемы, которые переживал завод №75, там практически сразу назвали эти машины учебно-боевыми. В ГБТУ КА всё же настояли на испытаниях одного из танков для проверки устранения дефектов, выявленных на первом образце Т-44А. Выбор пал на машину с серийным номером 411004. К 20 декабря танк прошёл 148 км, преодолев дистанцию, состоявшую, в основном, из просёлочных дорог, со средней скоростью 26,58 км/ч. За это время на трёх опорных катках сорвало резиновые бандажи, один правый каток перекосило, треснул трак правой гусеничной ленты. На 276-м километре испытаний сломался двигатель производства СТЗ. После пробега в 682 км количество различных типов дефектов выросло до пятнадцати. Стало ясно, что воевать на хохлотанках нельзя.

15 декабря на заводе №75 состоялось техническое совещание, на котором решили изготовлять 25 танков с массой отступлений от чертежей и технических условий. Предсказуемо начался хохлописец – днище танка, например, теперь состояло не из трёх, а из десяти листов брони, а люк механика-водителя теперь упирался в башню, и его было невозможно открыть, если не повернуть башню вбок. По состоянию на 28 января 1945 года ни одного танка ещё не было принято, их сдавали в ночь на 1 февраля. Качество изготовляемых танков оставалось всё ещё низким: отмечались поломки гитар, привода вентилятора, прогиб осей балансиров, врезание крайнего правого опорного катка в ведущее колесо и левого переднего опорного катка в ленивец.

Вместо 35 танков к началу марта удалось сдать всего 20 штук, да и те имели целый букет дефектов. Военная приёмка на заводе отмечала плохую организацию работы, отсутствие отопления цехов (при сильных февральских морозах), плохую оснащённость инструментами (хохлы знову всё разворовали). 3 марта 1945 года был издан приказ №178 по заводу №75. В нём резко подвергалась критике работа в цехах, а также прозвучало требование обеспечить их нормальную работу. Дело шло к тому, что на завод нагрянут следователи НКВД и начнут поиск вредителей.

Интересно, что цена хохлотанка выросла до 290 000 рублей (для сравнения, ИС-3 стоил в то же время 295 000 рублей). Но для любимых хохлов стране руководству СССР было ничего не жалко.

Июльскую программу завод сдал в полном объёме, но не без проблем. Выявились большие проблемы с коробками передач, а именно разрушение и заедание игольчатых подшипников шестерён 2-й и 3-й передач. Потребовалась массовая переборка КПП, что цепной реакцией ударило по темпам выполнения плана. К 1 сентября план завод не выполнил, 120 танков ему засчитали со сроком выполнения к 10 числу. Понимая, какие проблемы испытывает завод, программу на сентябрь 1945 года снизили до 85 танков, но на деле проблемы продолжались. В результате план на октябрь снизили ещё сильнее — до 50 штук, но и его завод выполнить не смог. Удалось сдать всего 35 танков, а в ноябре при плане в 85 танков их сдали 45 штук. Отчасти это было результатом указания ГБТУ КА прекратить приёмку танков, явно имеющих серьёзные дефекты.

Окончание Великой Отечественной войны стало поводом к снижению объёмов выпуска хохлотанков. План по выпуску Т-44 на январь 1946 года составил всего 30 машин. Министерство транспортного машиностроения (образовано 15 марта 1946 года) полагало, что за первый квартал хохлозавод не сдаст больше 170 танков. Вместо плановых 350 танков за 2-й квартал 1946 года завод смог сдать 189 машин. И так далее. Даже 4-й квартал в Харькове также оказался не самым успешным. При плане в 90 танков за октябрь завод сдал всего 14 танков — причиной тому стали проблемы с подшипниками. По наличию моторов, корпусов и других узлов завод мог сдать 63 танка. Проблема с подшипниками прямым образом сказалась и на ноябрьском плане, кроме того, образовался дефицит башен. В результате вместо 90 танков завод сдал 50 штук.

Гора родила мышь. Точнее, хохлогора родила подсвинка – которого и подложила стране.

Между тем, к началу 1947 года стало ясно, что время Т-44 подходит к концу. Несмотря на то, что завод №183 так и не смог освоить выпуск Т-54 в 1946 году, было ясно, что за этой машиной будущее, поэтому в планах на 1947 год оговаривался выпуск всего 200 Т-44. Проблемы, имевшиеся на заводе, всё ещё мешали выполнению плана. Даже небольшой объём выпуска (120 машин) давался заводу с трудом.

Тяжёлая ситуация с организацией производства Т-44 привела к тому, что ни о каком боевом применении этих машин не могло идти и речи. Танки выпуска 1944 года в принципе не рассматривались как боевые машины из-за множества дефектов. Да и в 1945-м году ситуация не стала лучше – из шести танков, проходивших испытания пробегом на 300 км, выдержало их всего два.

Впрочем, из восемнадцати СУ-100 тот же пробег выдержали четыре. Вот такой он был, советский танкопром 40-х годов.

Наибольший процент (21 из 22 машин) выдержавших испытания пробегом на 300 км пришёлся на самоходные установки ИСУ – всё-таки уровень челябинского кировского завода был куда выше хохлоты.

Вдобавок в ходе обстрела Т-44 88-мм пушкой Pak 43 выяснилось, что хохлота не умеет варить толстые бронелисты. Верхняя лобовая плита предсказуемо не была пробита, но от попаданий отвалился по швам нижний лобовой лист.

С точки зрения боевой эффективности Т-44 оказался очень странным танком – имевший защиту от орудия Pz.Kpfw.Panther и отчасти от 88-мм пушки с длиной ствола 71 калибр, он оказался неспособен пробить «Пантеру» в верхнюю лобовую деталь корпуса даже с коротких дистанций. О том, что неплохо бы поставить на Т-44 пушку Д-10Т, в ГАБТУ КА решили осенью 1944 года, когда вовсю шла подготовка к выпуску, поэтому этого так и не произошло.

Первый и последний случай боевого применения Т-44 произошел в ноябре 1956 года – ими давили восставших венгров в Будапеште.

Во второй половине 50-х все имевшиеся на вооружении Т-44 модернизировали до уровня Т-44М. После этого прослужили Т-44 долго – но уже исключительно как учебные танки.

А вот хохлозавод в Харькове гадил советскому танкостроению вплоть до распада СССР. И даже сейчас еще ощущаются разрушительные последствия действий хохляцкого танкового лобби в СССР. Но это – уже совсем другая история.