Над седыми равнинами московских площадей гордо реяли валькирии и буревестники либеральной революции. По Садовому кольцу бодро маршировали с канцелярскими скрепками наперевес манагеры и мерчандайзеры. На Красной площади великая актриса, которая всегда играет одинаково, била себя руками в грудь и патетически восклицала: «Простите, люди добрые! За всё простите!» Рядом с ней девочка Оля со светлым лицом декламировала 31-ю статью Конституции, матерясь при этом через каждое слово.

На подмосковных полях грохотал картонный танк конструкции куевского школьника Тараса. На башне танка крутил ручку кинокамеры выдающийся режиссёр современности, героически отъевшийся в застенках Мордора и поменявший вектор движения с Крыма на Москву. Кинокамера в его руках видала ещё братьев Люмьер, на более современную модель не хватило гривен. Плёнки в камере тоже не было, но разве в этом суть — главное ведь не быть, а казаться! Внутри танка лихорадочно крутил педали от велосипеда невинно убиенный и воскресший талантливый журналист, который надеялся в этом походе разжиться донатами на покупку макаронинок для своих голодающих детишек.

Рядом с танком гарцевал на деревянной лошадке корявый польский улан Якуб, распевавший во весь голос: «Jeszcze Polska nie zginęła!»

В обозе наступающей армии вяло переругивались два кандидата на пост Владыки Мордора. Миша Паниковский бравировал своим опытом шитья варежек, а Лёша Балаганов — борьбой с коррупцией. Их временами одёргивали то советник из европ мусью Шалтай, то куратор из Залужья мистер Болтай.

Болтающаяся стрелка осциллографа уверенно указывала на бурю, если не на ураган.

Казалось бы, тёмному Мордору пришёл конец. И вот уже седой одуванчик возопил в жестяной рупор: «Мы здесь власти!» Да не тут-то было! От кремлёвских стен понеслось громкое эхо: «Закройте пасти!» Мощная гиперзвуковая волна разом снесла с небесных высот валькирий и буревестников, которые жёлтыми утками и коричневыми селезнями попадали на седые равнины московских площадей. Бравые бурятские дворники бросали тушки в мусорные контейнеры, восклицая при этом: «Какой вонючий птичка, однако!» Увидев такое, две дамы на Красной площади впали в когнитивный диссонанс и побежали отмаливать грехи к Василию Блаженному.

Достигнув Садового кольца гиперзвук заставил бравых манагеров и мерчандайзеров в панике разбежаться по офисам, где они в едином порыве зашхерились под плинтусами. Бравые бурятские дворники, собрав скрепки, мигом выполнили месячный план по сбору металлома.

На подмосковных полях гиперзвук подхватил мощным домкратом улана Якуба с деревянной лошадкой и картонный танк. Кинокамеру гиперзвук не подхватил, её позднее в качестве подарка доброй воли возвратили в Париж. Улан благополучно приземлился в Варшаве, лошадка не пострадала. Улана сделали национальным хероем, а лошадку поместили в музей. Картонный танк с двумя персонажами упал на Майдан Незалежности и развалился. Персонажи отделались лёгкими ушибами и сперва стали Героями Украины, а потом попали в секретную тюрьму СБУ, потому как доблестная секретная служба признала их тайными агентами Мордора, покусившимися на целостность Майдана Незалежности.

Мишу Паниковского и Лёшу Балаганова славное ЦРУ через заднее крыльцо и товароведа обувного отдела (спящего резидента прежневских времён) эвакуировало в штат Вермонт, где им выделили скромное бунгало на двоих. Ну, а мусью Шалтая и мистера Болтая отправили в отставку без выходного пособия. Sic transit gloria mundi!

Что же касается стрелки осциллографа, то её снесли в утиль, где ей побрезговал даже старьёвщик по прозванью Семь раз небритый.