Современный специалист по обработке данных попытался разобраться в технологиях плановой экономики позднего СССР. Если коротко, его выводы таковы: плановая экономика не взлетела по двум причинам.

Первая причина – техническая, менее важная: нет таких компьютеров, которые бы справились с управлением экономикой целой страны. И в СССР не было, и сейчас нет, и в ближайшие десятилетия тоже не будет.

Вторая причина – принципиальная: даже если создать искусственный интеллект и дать ему полномочия управлять экономикой, директора заводов и прочие экономические агенты будут саботировать приказы сверху. И с этим ничего нельзя поделать.

Благодаря внедрению линейного программирования оптимальные планировщики достигли относительного успеха в повышении эффективности некоторых отраслей, но их влияние было ограниченным. Во-первых, политические соображения предотвратили исполнение многих выявленных моделью рекомендаций. Было известно, что цементные заводы оказались слишком неэффективными или расположены слишком далеко от потребителей, однако их не закрывали, несмотря на то, что это рекомендовало оптимальное решение. Или если компьютер порекомендует повысить вдвое цену мазута зимой, то какие политики позволят это сделать?

Во-вторых, поскольку планировщики могли работать только в определённых узких секторах экономики, у них никогда не было возможности распространить их рекомендации выше по цепочке поставок, хоть можно было и представить, что расширение моделей позволит это сделать.

В-третьих, и это, вероятно, самое важное: ценность каждого товара определялось чиновниками произвольно, поэтому оптимальные планировщики были вынуждены оптимизировать целевые функции, не имевшие никакого смысла.

Выбор того, что ценно обществу, на самом деле является политической задачей, и Косма Шализи очень хорошо описал, почему очень сложно будет прийти к согласию. Работяга на заводе хочет кусок колбасы и бутылку водки, в то время как секретарь парткома хочет ездить на новой Волге, а его баба хочет тряпки, как в каталоге Quelle. И чьи запросы более важны для регулятора?

На это еще накладывалась проблема с качеством данных. Оптимальные планировщики считали, что оптимальные компьютерные методы могут находить цены, более точно приближающиеся к равновесию, чем это возможно в рыночной экономике, где подверженные ошибкам живые агенты угадывали их методом проб и ошибок. Однако в реальности всё было бы с точностью до наоборот. Индивидуальные агенты в рыночной экономике достаточно хорошо понимают свои локальные ограничения и потребности, в то время как централизованные планировщики, по сути, не имеют представления о происходящем.

Например, централизованные планировщики не обладают качественной информацией о том, когда заводу не удаётся получить поставку, и они не имеют точного понимания того, насколько эффективнее одни устройства по сравнению с другими. Хуже того, для того, чтобы получить больше ресурсов, руководители заводов в СССР периодически лгали централизованным планировщикам о своей производительности.

Понимаете ситуацию? Не может система автоматического регулирования работать правильно, если датчики, поставляющие ей информацию для обратной связи, тупо врут.

Ситуация стала настолько плохой, что, согласно одному из глубочайших государственных секретов СССР, централизованные планировщики в качестве информации об отдельных советских товарах вместо отчётов местных партийных руководителей предпочитали использовать анализ ЦРУ! Особенно безумно это звучит, если знать, что ЦРУ описывала свои собственные данные как «ужасно низкокачественные».

Предполагается, что на совершенно свободном рынке, по крайней мере, с некоторыми допущениями, цены должны сходиться к тому, что называется общим рыночным равновесием. Равновесные цены обладают удобными свойствами. Они балансируют обобщённый спрос и предложение, чтобы никакие товары не были ни в избытке, ни в недостатке. Также они эффективны по Парето — это означает, что никто в экономике не может стать богаче без того, чтобы кто-то другой не стал беднее.

Оптимальные планировщики считали, что могут решить задачу лучше. В частности, они указали на две проблемы капитализма:

Во-первых, цены в капиталистическом обществе определяются индивидуальными агентами, пытающимися методом проб и ошибок определить наилучшую цену. Разумеется, эти агенты, не обладающие полной информацией, не подбирали совершенно оптимальные цены. В противоположность этому, централизованный планировщик при помощи оптимальных компьютеризированных методов может подобрать цены, более точно соответствующие равновесию.

Во-вторых, что более важно, капитализм стремится к целевой функции, которая, несмотря на свою эффективность по Парето, не является социально оптимальной. Из-за огромных различий в богатстве некоторые люди могли приобретать гораздо больше товаров и услуг, чем другие. Оптимальные планировщики предложили использовать линейное программирование для оптимизации целевой функции, которая будет более социально оптимальной. Например, её целью может быть более справедливое распределение товаров. Она может отдавать приоритет определённым социально ценным товарам (например, книгам) вместо социально деструктивных товаров (например, алкоголя). Она может отдавать приоритет секторам, обеспечивающим преимущества в более долгой перспективе (например, тяжёлой промышленности). И она может содержать ограничения, обеспечивающие полную занятость.

В реальности ничего этого не получилось. Амбициозные идеи оптимальных планировщиков так никогда и не были приняты в СССР, и к 1970-м стало очевидно, что стандарты жизни в СССР всё сильнее отдаляются от стандартов Запада. Причем сейчас среди специалистов существует консенсус о том, что планы оптимальных планировщиков провалились бы даже в случае полномасштабной реализации.

Хотя именно теперь появились предпосылки к реализуемости оптимального управления. Проблему качества данных можно решить путем введения тотального электронного контроля за всеми покупками – который появляется автоматически при использовании электронных денег.

Не верите? А между тем уже сейчас вы можете убедиться, что каждая ваша покупка, скажем, в супермаркете “Лента” автоматически отсылается в базу налоговой инспекции, причем там есть вся разбивка по товарам с их количеством и стоимостью. Каждый ср@ный чек имеется в государственной базе и может быть проверен – так что попытки скрывать продажи легко выявляются корреляционным анализом с банковским движением электронных денег по картам.

То есть по меньшей мере на “потребительском” конце достоверность сведений может быть очень высокой.

Также и вычислительная сложность может быть преодолена. Дело в том, что матрица ресурсов-товаров в экономике является разреженной, потому что не каждый продукт зависит от каждого другого продукта в качестве ресурса. Возможно, кто-нибудь сможет разработать быстрый алгоритм линейной оптимизации, использующий эту разреженность.

Остается непонятным только одно – как можно выбрать целевую функцию таким образом, чтобы она могла удовлетворять потребностям людей демократичным образом, как можно при этом стимулировать инновации, и как сохранить политические свободы (или как жить без них). И вот тут программирование ничем вам не поможет.