Кирилл Воронков пишет в своём ЖЖ вот такое:

На выходных общался с некоторыми жителями Хабаровска и Хабаровского края, поддерживающими протест против недавнего ареста дальневосточного губернатора Сергея Фургала. Они не верят в мотивы следствия, ну то есть считают процесс политическим.

При этом крайне важна и интересна с политтехнологической точки зрения одна деталь: эти люди в большинстве своём не отрицают вероятность того, что Фургал с его сырьевыми бизнесами мог быть причастен к заказным убийствам в середине двухтысячных, просто стараются обходить эту тему, или даже оправдывают такую вероятность фразами типа: «У нас все царьки в чём-то замешаны» или «Тогда по другому было нельзя».

Установление виновности или не виновности человека, обвинённого в серии тяжких уголовных преступлений, не является предметом мнения толпы о том, насколько он хороший или плохой руководитель. Этот тезис диктует логика и здравый смысл. Нас интересует другое: как эта уверенность закрепилась в сознании протестующих, и как исчезла критичность мышления в отношении фигуры хабаровского губернатора? Тем более, что дуализм мышления по этому вопросу в их головах явно прослеживается: «может и был когда-то заказчиком убийств, но… не виновен».

В диалогах с жителями Хабаровска у меня сложилось ощущение, что для них нормальностью является мировоззренческая позиция родом из лихих 90-х, когда отношение к оргпреступности, как к социальному явлению сводилось к разделению бандитов на плохих и условно хороших; на заезжих беспредельщиков и своих, «родных» местных братков с района.

И Фургал для них если и является бандитом, то априори «своим», правильным пацаном, который якобы сам срезал себе губернаторскую зарплату, сократил количество замов, нашёл деньги на детей и т. д. и т. п. При этом, убеждённо тиражируя слух, что Фургала взяли лишь за то, что тот оказался возить деньги мешками в Москву, они сами признают, что должность губернатора в принципе хлебная, и возможностей для заработка там хоть отбавляй. Однако показушное сокращение Фургалом собственной зарплаты до 400 (четырёхсот! вот сократил так сократил!) тысяч рублей и выговоры чиновникам на камеры репортёров они без тени сомнения воспринимают за искреннее проявление честности и альтруизма.

Возможно ли, что подобное отношение к происходящим событиям со стороны граждан связано с традиционно повышенным уровнем коррупции на Дальнем Востоке в целом по отношению к остальной России? Как известно, спайка криминала с бизнесом и властью, завязанная на ресурсной базе дальневосточного региона, в 90-е была особенно крепка, а также сохраняется и в более поздний период.

Можно ли соотнести такое проявление народной воли со «Стокгольмским синдромом» (благосклонное отношение жертвы к преступнику) и назвать его «эффектом Фургала»? Что вы думаете по этому поводу?