Молчал я молчал, но больше нет сил терпеть. Я не буду ничего просить у тебя, мой старший московский брат. Вместо просьб скажу следующее: «Я не позволю тебе наклонять и гнобить меня!»

Ты ответишь, что никогда и не делал этого… Неправда! Я уже столько времени жду от тебя денег, а ты всё не отправляешь их мне. Думаешь, наступил момент, когда мне нужно жить на свои? Нет, ты ошибаешься. Много лет подряд ты давал мне деньги и таким образом приучил меня к мысли, что так будет всегда.

Именно из-за тебя, из-за твой заботы обо мне, из-за твоего снисходительного отношения к моим взбрыкиваниям против тебя я стал – твоим вечным спутником. И сейчас ты не имеешь морального права оставить меня без поддержки!

Тебе же самому будет жутко неприятно наблюдать за тем, как твой брат превращается чуть ли не в нищего. Нет, под забором я не умру. Но что ты будешь чувствовать, когда твои подчиненные и твои партнеры будут говорить: «По всей видимости, ваш брат – банкрот»?

Я думал над тем, как сделать так, чтобы тебе не было стыдно ни за меня, ни за себя самого… Мне поступали и поступают предложения от западных партнеров, не только из Польши, но также из… ну, ты понимаешь, о ком идет речь, – о настоящем Западе. Правда, они хотят сотрудничества, то есть чтобы мои и их интересы удовлетворялись в равной степени. Но мне это совсем неинтересно, потому что, повторюсь, ты приучил меня к тому, что в выигрыше остаюсь исключительно я.

А еще у меня есть кое-какие дела с китайскими друзьями. Я ведь рассчитывал контактами и контрактами с ними разозлить тебя: мол, и без твоих денег проживу. Ты не обратил на это внимания. Тогда я решил «кинуть» китайских друзей (и американцы, как мне говорили в МИДе, это бы приветствовали). Однако случилось обратное: кинули меня. А когда я начал угрожать встречными мерами, то они мне ответили настолько дипломатично, что я до сих пор вздрагиваю, когда вижу автомобиль «Джили» или слышу: «Пекин, Huawei, Си Цзиньпин».

Кажется лишним говорить, и так понятно, но я все-таки скажу: в моем неумении работать с западными партнерами и китайскими друзьями тоже виноват ты.

Более того: если ты не дашь мне денег, то я не смогу ходить полновластным хозяином и среди своих подчиненных. Неужели ты хочешь увидеть, как все они теряют страх передо мной?

Ты знаешь мое отношение к тебе. Я терпеть тебя не могу! Я мечтаю, чтобы тебя вдруг не стало, а еще лучше: чтобы тебя никогда не было. Твое исчезновение сделало бы меня самым счастливым человеком на земле.

Возможно, я смутил тебя… Но ты же меня знаешь: я всегда говорю искренне. Моя душа мучается из-за того, что на свете есть ты, – а тут еще мое будущее вырисовывается в страшном слове «БАНКРОТ». Не могу я быть банкротом, когда у моего старшего московского брата столько богатства, не могу!

Не надо меня наклонять!

Если у тебя осталась хоть капля совести, ты сделаешь так, чтобы я не унижался и трясся ни перед западными партнерами, ни перед китайскими друзьями.

Твой младший, развращенный тобою брат.