Папуасы цифрового века с карго-культом

В провинции по сей день произрастает и процветает самая «прозрачная» форма общества — традиционная. Ее «прозрачность» строится на доступности информации — всем обо всех. В традиционном обществе судьба человека предрешена практически с момента его рождения — его папа-мама-дедушки-бабушки и есть тот фундамент, на котором он построит свою карьеру, семью и проч. Поэтому в провинции из «обобщенного образа семьи» выводится прогноз относительно судьбы, ожидающей ЛЮБОГО человека — от рождения и до кончины включительно.
Если вы, предположим, сын местного помещика, то ваше главное занятие — псовая охота, а ваша будущая жена подрастает в соседнем поместье и по шесть часов в день мучает пианино и гувернантку-француженку. Все знакомые (и незнакомые) не предполагают никаких сюрпризов и неожиданностей, никаких там скачков в гиперпространство. Хотя кто знает? Вдруг любитель псовой охоты возьмет да женится не на дочери соседа-помещика, а на ее гувернантке-француженке? Или отправится искать счастья в дальние края? Или (вот ужас-то!) пойдет на сцену и прославится в амплуа комической старухи?
Подобные отрывы от родного назема практически неизбежно сопровождаются, как говорил герой фильма «Формула любви», «эль шкандалем при посторонних».
А на другом полюсе, в городе, в его маргинальных клоаках постоянно зарождаются новые профессии и новые сословия — сословия людей, носящих маску, людей, о которых ничего нельзя узнать достоверно. Они умеют удовлетворить любопытство публики выдуманными биографиями, продемонстрировать приятную окружающим манеру поведения, получить максимальную выгоду от общения и сбежать до скандального разоблачения. Потому что в индустриальном обществе в его «пиковом» проявлении все зависит от личности, а влияние ближнего окружения вторично. Эта схема социальной адаптации настолько эффективна, что не могла не получить распространения. И она особенно дорога людям, в чьем статусе имелись изъяны — помехи для воплощения амбиций и скорейшей сбычи мечт.
В индустриальном обществе, чтобы как следует познакомиться с человеком, необходимо завоевать его доверие, иначе придется довольствоваться легендой — вроде тех, что в каждой серии использует Джеймс Бонд, отправляясь на очередное задание. Член общества предлагает окружающим на выбор две-три-пять масок — по мере надобности и в зависимости от места и времени общения.
Вы можете прожить с кем-то бок о бок лет десять, не имея понятия, чем он зарабатывает на ежевечернюю порцию китайской еды и на кассеты с мелодрамами. А на одиннадцатом году в дом ворвется ФБР и повяжет вашего дружка как величайшего афериста, похитителя государственных секретов. Словом, в индустриальном обществе всякий из нас немного авантюрист. Из тех, кого в старинном романе называли элегантным словом «пикаро».
Разумеется, это всё полярные схемы, которые в чистом виде нигде не встречаются, жизнь предполагает лишь смешанные формы. Но наука верит и в существование полярных схем, и в шкалу разнообразных форм между полюсами.
Однако мне эта дихотомия систем представляется далекой от реальности, а в социопсихологическом плане и вовсе устаревшей, как в целом, так и в частностях. Я заметила, что индустриальное общество довольно быстро меняется, превращаясь в подобие традиционного. Глобализм получает новый вид, когда глобальное состоит из гигантского количества вполне традиционалистских песочниц, «гетто по интересам». И что самое смешное, многие из них довольно закрытые — примерно такие же, как самое традиционное из традиционных обществ, для которого и треть века спустя сосед, «понаехавший» из других мест, остается чужаком. Мало ли, как вела себя его прабабушка? Что мы знаем о его корнях?
Даже вирт с его анонимностью (вот уж где индустриальное общество должно достичь своего звездного часа!) упорно разбивается на сообщества, где все всех знают или думают, что знают. В сообществах свои интересы, свои кумиры и свои анфан-террибли. А между тем за пределами песочницы о них не ведают даже специалисты, вроде как занимающиеся исследованием и мониторингом оной. Но, разумеется, вкупе с еще сотней таких же, поэтому частности вроде тамошних и тутошних гениев исследователям явления в целом неинтересны.
Но для песочницы именно эти частности и есть нечто УЖАСНО ВАЖНОЕ! Как можно не понимать, скажем, вопиющей разницы между «многообещающим фэнтези» о космических/эльфийских лесбухах — и «неоднозначным романом» из жизни простой русской Эммануэли и ее любовницы-бутча? И не отличать вот этих двух от еще более неоднозначных творений об эльфах-пидора… нетрадиционно ориентированных магических созданиях и полной страстей офисной гомося… нетрадиционно ориентированной прослойки клерков?
Нет, песочница всегда будет стоять на том, что она мегаполис, если не целый континент. Полный тайн, разумеется. Однако подсознательная тяга всегда проявляется в поступках, а не в декларациях. Что ужасно возмущает некоторых авторов и мелодекламаторов деклараций, особенно когда об этой особенности человеческого поведения бестактно говорят вслух.
Человечество, похоже, не намерено глобализироваться и индустриализироваться, как предрекали фантасты, до самого мозга костей. Оно хочет жить в маленькой деревне, знать всё обо всех — но не о тех же высоких технологиях, столь милых сердцу хомо индустриалис. И на вопрос «Как это работает?» равнодушно отвечать «Это Магия». Вот почему «Поттериана» оказалась так популярна!
А еще человечество хочет жить племенами. И даже создает племенам собственный язык. Френд-программист привел примеры того языка:
Организовать колл.
Не по регламентам.
Оптимизировать процессы.
Используй все ресурсы.
Сообщи по результатам.
Он тебя окнул.
Прогрузите в проблематику.
Сегодня работаю из дома парт тайм.
Асап.
Дейлик.
Креды те же, что и на почту.
За assisgn’ить таски.
Подмержить.
Окей, я вас услышал.
Окей, файн.
Майлстоун.
Быстро накинуть флекс.
Вчера и сегодня опять фифти-фифти время распределяю.
Форсируй.
На это все у меня есть тикет, я его сейчас на тебя переведу.
Продакт-плейсмент.
Хелпдеск.
Саппорты.
Рокетсайенс.
Пока онхолд положу.
Джобы, шедулер, воркеры.
Ты точно туда эсэсашишься?
Отфайнтюнить.
Тимбилдинг.
У человека должен быть вижн развития системы.
Хренологика.
Прод песочницы.
Там ошибка, но вы не тестируйте этот сценарий просто.
Надо рединесс и хелс чеки запилить.
Пиджин как он есть. Зачаток уже не сленга, а практически языка островитян, чего-то вроде тагалога. Некоторые словечки вошли в речь как термин — не отдерешь и не переведешь, как тот же «тимбилдинг». Есть и старые заимствования: «тестировать», «форсировать», «фифти-фифти», пусть и в каком-то кривоватом, несуразном употреблении. Но новые «инвестиции в язык» куда агрессивнее и вдобавок гаже звучат. Дать этому развиться, и через сто лет можно будет вписать в анналы новую лингва программЕра, подобие лингва франка.
Папуасы цифрового века с культом карго — вот и вся наша хваленая индустиализация с глобализацией…
Ндяаа!
Бантустанизация с кракозябризацией!
В кажном бантустане свои кракозябры.
И тянеца ленивый $R@ч на просторах тырнетов етих вашех© чии кракозябры кракозябрее.
Все эти англицизмы, кракозябры и прочее, это езда по «тарелке». Нового там ничего нет, они только «цифры» местами меняют. Чтобы изобрести что-то новое, у нынешних людеков ума не хватит.
—
Гуг-Ель: — Говорит то, что ему Приказано — прям Нам в дом
Можно девушку вывезти из деревни, да.
Все эти микро-миры такими девушками и создаются.
Это не «индустриальное общество меняется», а деревенские девушки эмулируют в интернете привычный для себя мир.
Поэтому «Папуасы цифрового века с культом карго» — это они сами, красавицы.
И вот это типично деревенское: «Да вы точно такие же как мы, только хуже, потому что притворяетесь другими, а вся ваша хвалёная индустриализация хвоста коровьего не стоит!»
Во Львове концерт уличных музыкантов на площади Рынок закончился их избиением националистами. На молодых людей, которые пели на русском языке, напала «языковая активистка», но не добившись в словесной перепалке своего, ретировалась. После этого к конфликту подключились молодые люди, которые избили музыкантов, а музыкальные инструменты сломали.
Моя бабуля казала (на балачке) так:
-Диты, ось отам кацапы ( и показывала на Москву),
— А, ось отам хохлы ( показывая на Киев )
— А мы хто? Спрашивали мы.
— а мы Руськи!
—
украина? Нехай вона грець!
Ыыыы. Клятi москалякы вкралы у вас русскость?
Каструля не жме на моск?
<< ( и показывала на Москву),
… ( показывая на Киев )
Хорошо ориентировалась твоя бабуля.
По звёздам чi компас доставала?
Хохлокацапов придумали кацапохохлы, а указка на М и К, это напоминание о том, что это — ошибка.
—
Не по зведам, а по Солнцу — окна кухни показывают-восход, а окна зала и спален-закат . Что характерно, каждый день одна и та же картина )))
Ыыыы, «языковая активистка» — хохлушка это что то. Мабуть языком во рту кубик Рубика собирает за 3 секунды, ыыыы….