Основы современной урбанистики я вам сейчас объясню на пальцах на примере витрины российской урбанины — современной Москвы, чтоб далеко не ходить. Этот пример, весьма успешный, между прочим – как раз и показывает все особенности того, что на Западе называют “урбанистика”.

Город с велосипедистами и электросамокатчиками на тротуарах, из которых половина курьеры — это не город для мам с детьми. Город с приоритетом «мультимодального» общественного транспорта и выдавливаемым в гетто личным — это не город для мам с детьми. Город с многоэтажными человейниками без нормальных дворов — это не город для мам с детьми.

Город, где структура расселения такова, что основные пулы рабочих мест и, соответственно, жилой недвижимости разнесены друг от друга так, что среднему горожанину нужно в день минимум час-полтора времени добираться до работы — это не город для мам с детьми. Город, где политика рынка недвижимости такова, что наиболее доступным и потому наиболее массовым жильём является однушка-двушка — это не город для мам с несколькими детьми. Город, где микроэкономика типовой семьи сбалансирована таким образом, что концы с концами сходятся, только если оба-двое работают фуллтайм — это не город для мам с детьми.

Город, где центр структурно заточен скорее на туристов (в т.ч. и «маятниковых» из субурбии), чем на местных, это не город для мам с детьми. Город, развивающийся как транзитный хаб гигантских человеческих потоков отовсюду во всюду — это не город для мам с детьми.

Даже, важно заметить, город со всевозможным «инклюзивным обучением» и «доступной средой» для инвалидов — это не город для мам с детьми. И т.д., и т.п.

Понимаете, о чем я говорю? О том, что в современном урбанистическом городе структура жизни не предусматривает наличия детей. Отсюда и катастрофа с рождаемостью в городском населении.

Урбанина «по Варламову» — это про город, заточенный под безвозрастного одинокого хипстора-трансгендерфлюида, чья жизнь проходит в неспешных поездках на расписном розовом самокате из барбершопа в смузишную, оттуда в ближайшее «креативное пространство» на потусоваться и постримить, и оттуда в свой коливинг, он же по совместительству и коворкинг. Товарищи политруки Флорида, Лэндрю и Нордстрем-Ридерстралле давным-давно уже всё про этот лайфстайл объяснили.

Мне могут сказать, что, строго говоря, любой большой город – это не очень-то город для мам с детьми. Но я, родившийся и выросший в центре Москвы, знаю как никто другой, что мой родной район Маяковская-Белорусская в восьмидесятые был куда более пригоден для детства, а сейчас непригоден вовсе — зато в бывшем троллейбусном парке есть культовое «Депо».

Напоследок вам история из моей прошлой центровой жизни. Мы жили на втором этаже в пятиэтажном доме постройки ещё начала ХХ века, в когда-то тихом московском дворе. Однажды в подвале нашего дома, прямо у нас под окнами, завёлся гей-клуб. Название было что-то про спорт, но суть была эта. Жизнь стала очень интересной. Во-первых, где-то в два часа ночи они каждый раз спускали бассейн — с грохотом и сотрясением стен. Во-вторых, бывало, спишь с открытыми окнами — и слышишь посреди ночи мерный стук чего-то обо что-то. Смотришь во двор — а там эдакий Пьеро бьётся головой об столб и завывает: «я ему… всю жизнь отдал… а он… бл@дина… с баабой спал…» А потом боцманским басом из другого угла двора: «Товарищи п#д@расы! Пошли пивом догоняться».

«Город, удобный для жизни» — он такой, да. Модный и хипстерский, но по факту – для тридварасов без детей.