Сон длился почти два года и закончился скверно. Фамилия Ольги была названа директором среди самых плохих научных сотрудников института. Ольга была потрясена – в худшие она попала впервые в жизни.

– За два года Вы не написали ни одной статьи! – выговаривал ей Красовский.
– Да о чём же тут писать? – смущённо оправдывалась Ольга.

Тема, которую Красовский определил не только ей, всему своему отделу, звучала абсурдно: взять все простые вещества, которые есть в природе, и почистить.

– Зачем? – опешила Ольга,– Вычистим – и дальше что?
– Это – официально утверждённая тема! – нахмурился Красовский, – Академия Наук именно за это платит нам деньги.

Ольга, очарованная Грязнухой, больше с расспросами не приставала. Для простоты организации работы Красовский взял периодическую таблицу Менделеева и раздал её сотрудникам по столбцам. Ольге достался пятый столбец. И она как послушная девочка стала его чистить. И только когда её имя прозвучало на Учёном Совете в чёрном списке, Ольга восстала, стала защищаться.

– Что тут можно писать, если такая тема?
– При чём здесь тема? – сердился Красовский, – в моём отделе все занимаются этим, однако активно пишут статьи!
– О чём я пишу? – научный сотрудник из соседней лаборатории, выпускник престижного физического института весельчак Сашок пожал плечами. – Да так, о влиянии солнечного сияния. В общем, нетленку лепим! – и он засмеялся.

Красовский пригрозил разжаловать её из научных сотрудников в инженеры, но сжалился.

– Я переведу Вас в свою новую лабораторию, работа там ближе к Вашим прежним занятиям, попроще, – Красовский намекал, что Грязнуха Ольге не по зубам.

В комнате, куда он её перевёл, кроме неё уже сидели три научных сотрудника, каждый со своей темой, со своими помощниками – коммуналка для неудачников, не вписавшихся в магистральное направление института. Здесь Ольге полагался только письменный стол.

Она проплакала целый вечер. А потом нашла свои старые записи, сделанные ещё в аспирантуре. В эту проблему, как в стенку, утыкались многие, а Ольге казалось, что она знает выход.

Ольга рассказала об этой теме Красовскому, он поморщился:

– О глупостях, которыми Вы занимались в аспирантуре, лучше забыть. В институте есть официально утверждённая тематика.

Ольге опять захотелось заплакать, но она вдруг вспомнила: когда её принимали на работу в Грязнуху, ей дали подписать Устав института. Такого Устава не было нигде, только в Грязнухе, дирекция им очень гордилась. А там было записано: «Каждый учёный имеет право сам выбирать тему». И хотя был Устав пустым пижонством, этим правом никто не пользовался, Ольга напомнила Красовскому об этой записи.

– Я – учёный! – преодолевая страх, Ольга старалась говорить твёрдо. – Я подписала этот Устав! И Вы!
– Да занимайтесь Вы чем хотите! – Красовский махнул рукой.

Через три месяца она докладывала на Учёном Совете первую работу по своей собственной теме.

– Это что ещё за новости? – удивлённо нахмурился директор института Беридзе.
– Да так, женский каприз! – хмыкнул Красовский.

И члены Учёного Совета дружно заулыбались.

– Неужели никто не понял, как это важно? – удивилась Ольга. – Замечательные учёные Грязнухи не поняли?

Вскоре Ольгу вызвали в дирекцию. Значит, всё-таки директор оценил то, что она сделала. Она считала, что академик Беридзе – настоящий учёный.

– Нет, директор не вызывал Вас, – красивая секретарша Аня презрительно тряхнула пышными кудрями. – Вас хочет видеть вот этот… – она указала в угол, где ссутулившись сидел на стуле маленький, незаметный человечек. Плохо одетый, пожилой.

– Профессор Соколов, – представился он, – ко мне попала Ваша статья, которую Вы направилив наш журнал. Я хотел бы с Вами познакомиться.

Это был знаменитый ленинградский профессор – основатель их науки. Ольга и помыслить немогла, что сам Соколов оценит её работу, приедет к ней…

– Я приехал к академику Беридзе, но попутно решил побеседовать с Вами. Пока только несколько человек в нашей стране рискнули заняться этим. Тема трудная, но Вы нашли интересный ход. Присылайте новые результаты, будем обсуждать.

– Вы можете взять себе лаборантку, – Красовский бросил ей это на ходу, в коридоре.

Через полгода у неё появился ещё один помощник – молодой механик Игорь. Вскоре к ней подошла студентка Валечка из соседней лаборатории. – Я хотела бы с Вами работать…

Это была немала жертва – уходя с богатой официальной тематики Валечка теряла многое. Работа пошла быстро, ходко.

– Неужели мы напали на новый эффект? – радостно улыбалась Валечка, – они часами бродили по лесу, обсуждая странные непонятные результаты.

То, что казалось мечтой, превращалось в графики, фотографии, в маленькие кристаллы…

У Ольги почти не было оборудования, для этого требовались большие деньги, а их давали только тем, кто занимался официальной тематикой. Но владельцы дорогих установок часто не знали, чем заняться и охотно помогали Ольге, потому что помощь обычно оканчивалась совместной работой. А для научных сотрудников статья – главный продукт.

– Ну, мать, ты прямо господь Бог! – встретил её утром в лаборатории счастливый Игорь, от волнения он перешёл на «ты», – Кристалл получился точно такой, как Вы предсказали! – механик смотрел на Ольгу восхищённо.
– Ура! – закричала Валечка. Лаборантка побежала в магазин за тортом, а Игорь был отпущен домой жарить свою фирменную картошку с луком – успех полагалось отметить.
– Да, это настоящая нетленка! – Сашок покрутил к руках кристалл, пожал ей руку.

Вскоре её вызвал к себе Красовский. – Напишите отчёт о Вашей работе, я хочу доложить в Академии наук.

Это было настоящее признание. О её работе услышат академики! Счастливая Ольга приготовила длинный доклад…

– Напишите попроще, – поморщился Красовский, – не больше одной странички для академиков надо писать, как для пионеров.

Ольга удивилась и пошла переделывать текст. Вскоре Красовский попросил Ольгу написать ещё один доклад. Он собирался рассказать о её работе на международной конференции в Париже. Соседи по лаборатории не скрывали зависти.

– На международную арену выходишь! – шумел Сашок.

– Надеюсь, Вы написали понятно, в Париже у меня не будет времени, чтобы с этим разбираться, – Красовский улыбнулся. Он был в прекрасном настроении.

Он всегда был в таком настроении, когда уезжал. Его роскошный костюм и небесной голубизны сорочка источали несоветское благоухание – за рубежом он проводил большую часть жизни. И кажется, лучшую её часть.

Ольга принялась объяснять подробно, взволнованно – результаты были прекрасные, неожиданные!

– Я всё понял, – прервал её бурную речь Красовский, – главный вывод: кристаллы бывают разные, – и он расхохотался.
– Лучше бы мне самой всё это рассказать в Париже! – не выдержала Ольга.

Она не от обиды это сказала, просто для дела так было бы лучше. Как станет рассказывать о работе человек,который ничего о ней не знает?

– Понимаете, есть материя везущая, а есть едущая, – Красовский не стеснялся. Да и зачем заместителю директора стесняться какого-то младшего научного сотрудника?

Он улыбнулся. Кажется, мыслями он были уже в Париже. А у неё, наверное, судьба такая – везти. И родилась она в год Лошади.

Ольга уныло шла по тёмному коридору, опустив голову разглядывала свои поношенные туфли… Ольгины научные успехи никак не отражались на её жизни – маленькая зарплата младшего научного без единого лишнего рубля хоть какой-нибудь надбавки или премии, тесный угол всё в той же общей комнате… Её робкие сетования на невыносимые условия Красовский пресекал.

– Отдельная комната положена только тем, кто работает над официальной утверждённой тематикой.

И ехал в Париж с её результатами.