Спецоперация на Украине — это не про Украину, а про Европу. И вопрос уже не в том, грядет ли в Европе кризис. Вопрос в том, насколько глубок он будет, как долго он продлится и что после него останется от Евросоюза.

Эта трагедия состоит из пяти актов, и начинается она с шока цены на энергию. В первую очередь он поражает тех производителей, которые больше всего зависят от электроэнергии и газа: производителей бумаги, производителей удобрений, стали.

Рост цен – второй акт – передается другим секторам, от промышленных групп до средних компаний. Для многих компаний это теперь вопрос голого выживания: более 90 процентов компаний рассматривают повышение цен на энергию и сырье как сильную или даже экзистенциальную проблему, как показывает недавний опрос BDI.

У компаний обычно нет другого выбора, кроме как переложить повышение цен на потребителей, которым уже приходится экономить, чтобы оплачивать свои взрывоопасные счета за электроэнергию и газ. Занавес для третьего акта, который имеет задатки экономической катастрофы: потребительские настроения хуже, чем когда-​либо прежде в истории Федеративной Республики Германии.

Ехать в отпуск сейчас, ходить в ресторан, покупать новую мебель? «Это покупки, которые миллионы людей в Германии теперь отложат», — предупреждает экономический исследователь Себастьян Даллиен, директор института макроэкономики и экономических исследований (IMK). Безудержные цены на энергоносители являются «гигантским макроэкономическим шоком». Некоторые домохозяйства не знают, как оплатить очередной счет за отопление, предупреждает экономист. Если газовый котел вообще заработает.

Потребление сокращается, первые компании сдаются, и в какой-​то момент безработица будет расти. Добро пожаловать в четвертый и пятый акты экономической драмы. Для этого ужасного сценария есть слово, которое вызывает вековые страхи: рецессия. И в его нынешнем виде страна скоро окажется в центре событий.

Уже во втором квартале экономика Германии выросла всего на 0,1 процента. Тот факт, что она сократится в ближайшие месяцы, считается предрешенным среди экономических исследователей и экономических политиков. Пока неизвестно, удастся ли политикам смягчить последствия – или годичный экономический кризис грозит потерей процветания в ранее невообразимых масштабах, как предупреждает президент DIHK Питер Адриан.

Это кризис, который может съесть сущность страны, подорвать фонды социального обеспечения и способность государства действовать. Это приводит к тому, что компании исчезают и никогда не возвращаются. Кризис, который делает немцев беднее.

Где проходит грань между ассоциацией политической обреченности, мраком и оправданной паникой, трудно различить в наши дни. Что несомненно, так это то, что экономическая война Путина бьет по Федеративной Республике Германии там, где она страдает больше всего: цена на газ, которая уже выросла более чем в четыре раза, разрушает конкурентоспособность — практически во всех отраслях промышленности.

(Вообще-​то экономическую войну нам объявил ЕС с целью уничтожить русскую экономику и причинить боль русским)

«Нынешний газовый кризис имеет все предпосылки для того, чтобы стать Lehman Brothers в энергетической отрасли», — говорит министр экономики Финляндии Мика Линнтиля. В то время инвестиционные банки спровоцировали глобальный финансово-​экономический кризис с продажей токсичных жилищных кредитов. На этот раз высокие цены на газ и электроэнергию могут спровоцировать системный коллапс.

Акт первый: Остановка производства

Лександер Беккер в отчаянии: «Мы действительно больше не знаем, что делать», — говорит управляющий директор группы компаний Georgsmarienhütte (GMH). «Мы находимся в состоянии шока.»

Группа является одним из крупнейших производителей стали в стране. С 21 площадкой, 6000 сотрудниками, нашими собственными литейными заводами и кузницами — и потребностью в электричестве в один тераватт-​час электроэнергии в год. Это больше, чем потребление электроэнергии 300 000 домов на одну семью.

В прошлом году компания заплатила 120 миллионов евро за электроэнергию и газ. Если бы цены остались на текущем уровне, расходы взлетели бы до 1,2 млрд евро в следующем году. В худшем случае в наступающем году будет понесен убыток в размере почти одного миллиарда евро. «Тогда мы немедленно обанкротимся», — говорит Беккер.

Чтобы избежать этого, GMH придется поднять цены на сталь на 50 процентов. «Клиенты не соглашаются с этим», — говорит Беккер. Даже предыдущее повышение цен на 20 процентов не может быть обеспечено в на двух заводах, потому что клиенты уже давно начали запасаться сталью в Китае и Индии, где затраты на энергию до сих пор росли лишь умеренно. Беккер уже поручил своим собственным кузницам, которые обычно перерабатывают отечественную сталь, покупать дешевле в Азии. Что причиняет ему боль. «Если политики не сделают что-​то быстро, энергоемкая промышленность в Германии не выживет», — предупреждает Беккер. Ведь его работа продолжается до сих пор.

Его конкурент Арселор Миттал, с другой стороны, на данный момент сдался. Недавно компания объявила, что закроет два производственных завода в Гамбурге и Бремене до дальнейшего уведомления — из-за «непомерного роста цен на энергоносители». Кроме того, наблюдается слабый рыночный спрос и негативный экономический прогноз. Поэтому не все заводы могут эксплуатироваться экономически целесообразно.

Коронакризис уже показал, как легко современные производственные процессы выходят из синхронизации. Цепочки поставок переплетаются, как части часового механизма. Если одно колесо выйдет из строя, вся техника может остановиться.

Вот как небольшая компания из Лютерштадта Виттенберга попадает в «Tagesschau» в наши дни — потому что ее продукция используется почти везде. «Наше производство полностью остановлено», — говорит Торстен Клетт, со-​управляющий директор SKW Stickstoffwerke Piesteritz, — «И мы сможем возобновить производство только в том случае, если цена на газ значительно упадет или если политики поддержат нас массово».

Эта химическая компания является одним из крупнейших немецких производителей удобрений и AdBlue. Газ также стал слишком дорогим для SKW. Если политическая помощь не придет в ближайшее время, компания может быть вынуждена подать заявку на краткосрочную работу для своих 860 сотрудников на октябрь.

Но без AdBlue вряд ли работает какой-​либо современный дизельный двигатель, ни в пожарной команде, ни в местном транспорте и, прежде всего, и  примерно 800 000 грузовиков, которые перевозят товары всех видов по дорогам Германии каждый день. В результате компании больше не будут получать сырье и материалы — пострадают почти все отрасли.

Логистическая ассоциация уже предупреждает о узких местах, хотя AdBlue также производится BASF и норвежской компанией Yara. Тем не менее, BASF также сократил производство аммиака в прошлом году из-за более высоких цен на газ. Крупнейшая в мире химическая компания все еще может компенсировать потери, совершая покупки на мировом рынке по все более высоким ценам.

Между тем, клиенты в химической промышленности все меньше и меньше способны или готовы платить эти цены, говорит Вольфганг Гроссе Энтруп, управляющий директор Немецкой ассоциации химической промышленности (VCI).  Поскольку перспективы экономического развития продолжают ухудшаться, строительные проекты откладываются, автомобили меняют реже , а старые стиральные машины  ремонтируются вместо покупки новых.

Акт второй: Ценовая ловушка

Гуннар Килиан, директор по персоналу VW Group. Кризисные команды крупнейшего автопроизводителя Германии встречаются в основном еженедельно с весны 2020 года, только тема постоянно менялась: от Corona до дефицита микрочипов и от войны на Украине до энергетического кризиса. Около 20 экспертов следят за такими темами, как энергетические потребности заводов, а также обсуждают с производственным советом, насколько глубоко они позволяют понижать комнатную температуру в заводских цехах с целью экономии газа.

«С годами мы стали более устойчивыми к кризисам», — говорит директор по персоналу. В будущих областях, таких как программное обеспечение и батареи, по-​прежнему существует потребность в персонале, книги заказов заполнены. Тот факт, что Группа в настоящее время едва успевает за производством, в основном связан с нехваткой сырья и автозапчастей. Клиентам иногда приходится ждать год нового Golf. Полные книги заказов не помогают, если товар не может быть произведен. Это называется навесом спроса.

Но это может быстро обернуться кризисом спроса. «Высокие цены на энергоносители и наметившаяся рецессия усиливают нежелание покупателей новых автомобилей покупать», — говорит Фердинанд Дуденхёффер, директор Центра автомобильных исследований. И если клиентам тогда придется считаться с меньшим количеством скидок и более высокими затратами на финансирование, «авторынок впадет в рецессию вместе с экономикой в целом».

Немецкая ассоциация автомобильной промышленности (VDA) резко пересмотрела свой рыночный прогноз для Германии на прошлой неделе, с трехпроцентного роста до минус шести процентов до сих пор. «Наша экономическая модель находится под вопросом», — предупреждает президент VDA Хильдегард Мюллер.

Каждые две из пяти компаний в Германии не в состоянии переложить высокие затраты на энергию на своих клиентов. Это запускает цепную реакцию. Чем глубже автомобильная и химическая промышленность скатываются в кризис, тем меньше они инвестируют в новое оборудование. Лоббисты ассоциации уже сообщают, что компании откладывают запланированные инвестиции в более экологически чистые производственные объекты. «Нам нужны эти инвестиции в возобновляемые источники энергии, в водородную экономику и электроэнергетическую инфраструктуру, чтобы решить проблемы, которые у нас есть», — говорит Карл Хойсген, президент Федерации машиностроения Германии (VDMA).

Даже в растущих секторах, таких, как строительная отрасль, на долю которой приходится более шести процентов валового внутреннего продукта Германии, настроения в настоящее время меняются: в июне новые заказы упали на 11,2 процента в реальном выражении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. По словам Тима-​Оливера Мюллера, управляющего директора немецкой строительной отрасли, отрасль по-​прежнему работает на полную мощность и завершает существующие строительные проекты. Тем не менее, все больше и больше разработчиков проектов должны будут отложить или даже отменить новые строительные проекты из-за взрывных затрат на строительство. Особенно страдает жилищное строительство.

Йенс Раутенберг, управляющий директор аналитической компании Conversio Wahre Werte, считает, что в настоящее время около 40 процентов всех новых строительных проектов в жилом строительстве были остановлены. Крупные институциональные инвесторы, такие как страховые компании и пенсионные фонды, больше не покупали недвижимость из-за резкого роста процентных ставок. Частный спрос на собственные четыре стены также рухнул, «в некоторых местах даже до нуля».

Разработчики проектов, которые не имеют достаточных буферов капитала, не продержатся долго. Только недавно дошла до банкротства берлинская компания Terragon, которая специализируется на дорогих квартирах для пожилых людей. Компания больше не могла справиться с массово возросшими затратами на строительство, ликвидность была исчерпана, теперь Terragon ищет нового инвестора.

Акт третий: Потребительский кризис

Немцы экономят не только на крупных проектах, таких, как строительство нового дома, но и в повседневной жизни. Поскольку цены на продукты питания быстро растут, многим семьям приходится рассчитывать средства при совершении покупок в супермаркете. Независимо от того, где вы спрашиваете, будь то в розничных магазинах электроники, модных сетях или продавцах мебели, везде спад продаж. «Люди просто боятся», — говорит владелец крупной мебельной сети. «Хотелось бы остановить много дисконтных кампаний, просто пересидеть кризис. Но тогда больше никто не придет».

Многие его коллеги в настоящее время опасаются этого. Вот почему они наращивают свои маркетинговые бюджеты в надежде, что люди будут покупать, когда это будет достаточно дешево. Главное, чтобы зимой шли продажи. «У всех в отрасли есть проблемы», — говорит Карло Фокке, который управляет модным домом Bruns в Нойруппине.

Здоровые компании могут продержаться, по крайней мере, в течение нескольких недель. Но многие такие, как Galeria Karstadt Kaufhof (GKK), ожидают ледяную зиму. Они просто больше не могут позволить себе дисконтные баталии. Компания, которая с тех пор прошла через банкротство и поддерживается государством с 700 миллионами евро, тратит свои резервы.

Проблемы сетей зависят от ближайших недель, описывает ситуацию инсайдер. Энергозатраты магазинов за последние месяцы выросли в десять раз, покупка товаров стала значительно дороже, и неделями покупатели держались в стороне. «Если рождественские дела пойдут по плану, у нас будет восемь или девять месяцев передышки. Иначе  будет очень сложно».

(конечно, выросли не энергозатраты магазинов, а цена самой энергии в Германии — соответственно выросли расходы магазинов на энергию)

Но перспективы плохие. Авторы «Germany Study Inner City» консалтинговой фирмы Cima ожидают «чистой потери посетителей» в размере 20 процентов во всех возрастных группах.

Вместо того, чтобы отправиться в город по магазинам, многие немцы несли свои деньги в банк во время коронакризиса. Но даже эти деньги исчезают. Высокая инфляция просто съедает их. Например, «частное потребление, вероятно, потерпит неудачу в качестве экономического двигателя в Германии в течение года», предупреждают эксперты Института Ifo.

Акт четвертый: Волна неплатежеспособности

Многие компании вряд ли переживут это. Только в августе число банкротств корпораций и товариществ, т.е. в основном средних компаний, выросло на четверть по сравнению с предыдущим годом. На октябрь Штеффен Мюллер из Института экономических исследований Галле прогнозирует рост на треть по сравнению с 2021 годом. А возросшие затраты на энергоносители и инфляция пока не отражены. Мюллер ожидает структурных изменений в экономике Германии. Из-за постоянного роста стоимости энергии, заработной платы, сырьевых товаров и, что не менее важно, кредитов, «некоторые бизнес-​модели просто больше не являются жизнеспособными». Слабые компании, по словам Мюллера, «сейчас вытесняются с рынка».

Он обеспокоен характером банкротств компаний: в то время как пандемия была в основном проблемой для поставщиков услуг, теперь она поражает промышленное ядро страны. По словам Мюллера, 40 процентов рабочих мест, затронутых более крупными банкротствами, являются промышленными рабочими местами, то есть в основном оплачиваются выше среднего, они дают более высокие налоги на заработную плату для государства и обладают более высокой покупательной способностью для торговли.

Федеральное правительство пытается предотвратить волну банкротств путем смягчения правил несостоятельности. Министр экономики Хабек также пообещал в Бундестаге «широкий пакет спасения», в рамках которого малые и средние предприятия также должны найти место. Мы будем защищать немецкие компании», — кричал он депутатам Европарламента в четверг на презентации своего бюджета. Вы никогда не будете ходить в одиночку» — теперь это, по-​видимому, должно относиться и к экономике.

«Мы не можем утонуть в энергетическом кризисе благодаря пакетам помощи» — говорит Стефан Кутс, вице-​президент IfW Kiel

Но защитные зонтики и наспех зашнурованные рельефные пакеты служат в лучшем случае для снятия боли. «Мы не можем преодолеть энергетический кризис с помощью пакетов помощи», — предупреждает Стефан Кутс, вице-​президент IfW Kiel. Германия нуждается в «стратегической перестройке» энергетической политики. Делаем ли мы ставку на СПГ в долгосрочной перспективе? Разрешаем ли мы фрекинг? Переоцениваем ли мы ядерную энергетику?» Только после таких фундаментальных решений компаниям становится ясно, какие цены на энергоносители они могут ожидать в будущем. «Затем вы можете собрать целевые пакеты помощи, чтобы смягчить последствия», — говорит Кутс.

Институт по-​прежнему ожидает роста на 1,4 процента в этом году. Однако в наступающем году валовой внутренний продукт сократится на 0,7 процента. Поначалу это звучит как мелочь — пока не сравните это с подъемом, который экономисты твердо планировали после коронакризиса: «Нам пришлось пересмотреть наш прогноз в сторону понижения на четыре процентных пункта», — говорит Кутс. «Вместо ожидаемого восстановления экономики Германия испытает массовую рецессию».

Акт пятый: Финал на рынке труда

Страх потерять работу отсутствовал в Германии на протяжении десятилетий – но теперь могут вернуться  нулевые годы, когда до пяти миллионов человек в Германии искали работу.

Сегодня ситуация парадоксальная. В то время как некоторые компании все еще отчаянно ищут квалифицированных работников, другим приходится регистрировать краткосрочную работу. Тот факт, что рецессия и нехватка рабочей силы происходят одновременно, является необычной ситуацией, говорит Энцо Вебер из Нюрнбергского института исследований занятости (IAB). «У нас никогда не было такого дефицита рабочей силы в последние десятилетия. На данный момент есть два миллиона вакансий, и люди по-​прежнему отчаянно нужны практически во всех отраслях». Поэтому многие компании полны решимости удержать своих сотрудников в кризисе, утверждает Вебер. Это может привести к сокращению времени работы, но предотвратит массовые увольнения.

Вопрос только в том, сколько краткосрочной работы страна все еще может себе позволить: казна Федерального агентства занятости пуста, даже в условиях пандемии государство потратило более 40 миллиардов евро на краткосрочную работу. Агентства по трудоустройству уже давно находятся в кризисном режиме. Эксперты сейчас задаются вопросом, является ли краткосрочная работа по-​прежнему панацеей от эскалации кризиса — или же в будущем потребуется помощь в банкротстве и совершенно новые меры.

Босс Hakle Фолькер Юнг хочет сохранить примерно 200 рабочих мест традиционной компании, пока производство продолжается. Но без помощи политиков он видит мало шансов: «Вопрос будет заключаться в том, можем ли мы по-​прежнему позволить себе производство бумаги в Германии», — говорит он и призывает к государственному ограничению цен на энергоносители.

Будет ли этого достаточно? История компании полна рекордов: сначала трехслойная туалетная бумага, первая влажная гигиеническая ткань, а затем даже четыре слоя на рулоне.

С другой стороны, за последнее десятилетие Hakle получила прибыль только дважды, последний раз это пришлось на бум туалетной бумаги Corona. Клиенты стали отворачиваться даже от дорогих брендов, таких, как Hakle.

Во времена сокращения располагаемых доходов немцы снова в основном прибегают к более дешевым частным торговым маркам. Экономия сейчас происходит повсеместно. Даже на унитазе.

PS. Они называют это трагедией. А нам смешно. Ведь это же смешно, не правда ли, герр Шольц?

Немцы сами выбрали себе «зеленых». Сами назначили себе Шольца-​хабека-бербоку. Сами, всё сами. И чем теперь они недовольны? Ведь всё просто — рынок же должен порешать. Сталь дорожает — значит, её покупают меньше, но дороже. И вместо автомобилей пересаживаются на велосипеды — разумеется, велосипеды уже по цене автомобилей. Ведь сталь подорожала.

Но сначала продажи цветмета и лома вырастут в разы. А также пойдут продажи (энергоемких) заводов (под ключ) по цене чуть ниже цены металлолома. Русским, понятное дело, за газ и нефть. Вот где лёгкие деньги и зеленые ростки экономики для Германии.

И будет это так — сначала в Германии останавливаются производства, наиболее завязанные на потреблении энергии, затем те, которым необходима продукция первых (импорт сильно не поможет, у всех похожие проблемы), далее всей этой массе безработных явно будет не до кредитных ж@повозок с айфонами… Шпигель пишет — «5 миллионов безработных это реальная перспектива», но на самом деле всё будет еще хуже, просто немецкий народ стараются не пугать раньше времени.

И в статье — ни словечка про настоящую причину пипеца. Ну, значит, в Германии всё хорошо, не наигрались еще в зеленую повесточку и русофобию. А вообще — пусть разваливают Гермашку дальше. Не за то наши деды воевали, чтобы немцы жировали.

Касательно туалетной бумаги — для немцев лайвхак: в начале 80-х газета в ход неплохо шла. Впрочем, понимаю — ойфонами задницу подтирать не очень удобно, даже если там открыт сайт Шпигеля.