Было время, когда Англия противодействовала мировому гегемонизму США в XIX веке, и бросила это противостояние только потому, что под боком у неё вырос и бросил вызов другой субгегемон – Германия.

Надо было выбирать, против кого из них сосредотачивать силы (против двух субгегемонов одновременно Англия не потянула бы). Выбрана была Германия.

О том, что из себя представляла в это время Германия, напоминает Эдвард Люттвак в своей книге «Возвышение Китая: наперекор логике стратегии». Вот что он пишет:

Сейчас, когда Китай обогнал Японию по главным экономическим валовым показателям и готовится таким же образом обогнать США, стоит вспомнить, что к 1890 году Германия обогнала Великобританию по индустриальным инновациям, тем самым завоевав глобальные рынки, накопив капитал и финансируя всё больше и больше новых изобретений для того, чтобы обгонять Великобританию во всех остальных секторах экономики.

В сталелитейной промышленности германское преимущество возрастало, а в лидирующей химической отрасли оно было просто абсолютным. Это обеспечивало германское превосходство в большинстве прочих форм современного промышленного производства, включая возникающую на глазах электротехническую индустрию.

Английские предприниматели и менеджеры были слишком плохо образованы, чтобы извлечь пользу из науки и технологии, и в любом случае не британские, а немецкие университеты двигали вперёд науку и вводили большинство новых форм обучения.

Одним из результатов была пенсионная система Германии, которую в будущем стали копировать во всем мире, другим – то, что у Германии была эффективная сеть железных дорог, в отличие от того хаоса, который представляли собой 120 британских железнодорожных компаний.

Тенденция к централизации в Германии также влияла и на индустрию, отдавая предпочтение мощным интегрированным компаниям, которые были способны финансировать свои НИОКР, в то время как их британские более мелкие конкуренты не могли этого сделать.

Всё это означало, что у британцев не было реальной надежды избежать своего относительного по сравнению с Германией упадка. Германское превосходство во всех направлениях было только вопросом времени, в то время как в науке (причем во всех её отраслях) англичане уже проиграли: к 1900 году в британских университетах было уже невозможно изучать самые различные предметы от химии до греческой поэзии без хорошего знания немецкого языка, в то время как английский был необходим только для английской литературы.

В области финансов более быстро возраставшее поколение нового капитала более динамичной германской экономики превалировало над опытом и глобальными связями лондонских торговых банкиров и их системным преимуществом в виде владения фунтом стерлингов, тогдашней ведущей мировой резервной валютой. Семейство Варбургов из Гамбурга казалось судьбой предназначено для того, чтобы обойти Ротшильдов из Лондона, в то время как британские торговые банки уже превзошёл «Дойче банк», ставший к 1914 году крупнейшим в мире.

По реалистическому тридцатилетнему прогнозу, начиная с 1890 года, к 1920 году Германия должна была обойти всё более дряхлевшую Британию по всем направлениям, как следствие реализации выгоды от обладания самой передовой промышленностью мира, лучшими университетами, богатейшими банками и самым гармоничным обществом, благодаря социальному обеспечению, предоставленному государством.

Вместо этого к 1920 году Германия проиграла в войне, лежала в руинах — и на протяжении следующей четверти века ей были суждены всё увеличивающиеся катастрофы, которые никак не сочетались с блестящими и, казалось, реалистичными перспективами 1890 года. Британцы заплатили высокую цену за свою победу, но они смогли изменить грозившее им мрачное будущее и сохранить статус Великобритании как великой державы ещё на многие десятилетия.

А почему Люттвак в книге о современном Китае пишет о Германии начала ХХ века? Просто он предрекает Китаю судьбу Германии вековой давности.