Об антибольшевистском восстании в Ижевске и Воткинске летом 1918 г. написано много. В советское время его именовали антисоветским мятежом, после 1991 г. – просто восстанием.

Вокруг тех событий сломано немало копий. Советчики настаивают, что восстали представители буржуазии, кулаки и кадровые офицеры, а также «часть рабочих, обманутых контрреволюционерами». Антисоветчики подчёркивают, что основной ударной силой восстания были как раз рабочие, но делают из этого разные выводы. Некоторые считают, что Ижевско-Воткинское восстание было чисто рабочим и представляло собой попытку установления социал-демократического строя.

(Атака ижевских повстанцев на Пироговских высотах на части дивизии Азина. Ноябрь 1918 года. С картины художника.)

Безусловно, что рабочие были ударной силой восстания, поскольку они составляли почти 3/4 населения Ижевска и Воткинска. Их массовое участие в антибольшевистском восстании объясняется тем, что социальная структура рабочего класса Прикамья сильно отличалась от братьев по классу в Санкт-Петербурге, Москве, Донбассе или Туле. Заводы производили оружие, и имели повышенный процент «рабочей аристократии» – высококвалифицированной, технически грамотной и высокооплачиваемой. Неквалифицированных рабочих там просто не требовалось в таких количествах, как на огромных Путиловском или Московским металлическом (Гужона) заводах, или тем более на шахтах. Немаловажно то, что заводы были старинными, ещё с XVIII века, и костяк рабочих состоял из тех, кто трудился там несколько поколений, в то время как в основных индустриальных центрах работали в основном вчерашние крестьяне. В результате ижевские и воткинские рабочие были более добросовестны и дисциплинированы, а значит, и менее падки на революционные лозунги – до них охочи люмпен-пролетарии.

При этом трудящиеся прикамских заводов были гораздо теснее связаны с местными крестьянами, чем питерские, московские, тульские или донецкие. У многих были приусадебные хозяйства. Важно эти заводы производили большое количество «непрофильного» гражданского инструмента, которые заводчане продавали в окрестных сёлах, причём легально. Неудивительно, что сёла нынешней Удмуртии были зажиточными. Мелкая буржуазия и средний класс Ижевска – торговцы, застройщики, врачи, учителя, а также чиновники и полицейские тоже были тесно связаны с рабочими, находясь с ними в родственных, дружеских и деловых отношениях. Это отличало Ижевск и Воткинск от главных центров промышленности, где общество состояло из выходцев и разных регионов, благодаря чему было разобщено.

Можно сказать, что общество Прикамья в 1917-18 гг. было более консолидированным, менее люмпенизированным, а следовательно – более здоровым, чем в целом по России.

Поэтому большевистские эксперименты в рамках «военного коммунизма», в первую очередь запрет свободной торговли, массовые национализации и конфискацию вкладов, вызвали противодействие не только «буржуазии, кулаков и реакционеров».

«Большевики приняли декрет об отмене прав наследования, согласно которому все дома и имущество оценкой свыше 10 тысяч рублей переходили в собственность государства. Кроме того, они отменили все царские займы, и облигации, которые были у людей, обратились в труху в одночасье. Они национализировали все торговые предприятия свыше 10 тысяч рублей. Практически все торговые предприятия у нас встали, потому что красных «менеджеров», способных этим управлять, не было. Соответственно материальное положение рабочих резко и радикально ухудшилось» (Михаил Красильников. Рабочие против большевиков. 100 лет Ижевско-Воткинскому восстанию, «Реальное время», 16.08.2018, https://realnoevremya.ru/articles/109098-prichiny-izhevsko-votkinskogo-vosstaniya-1918-goda)

«Учитывая то громадное значение домохозяйств ижевских рабочих, о котором рассказывалось выше, нетрудно понять, какое это имело значение для возникновения антисоветских настроений. Вятский большевик Иван Попов даже заявил позднее, что «одна из непосредственных причин восстания – проведённая летом муниципализация мелких домовладений, владельцами большинства которых являлись местные рабочие. Подобные мероприятия вызывались… методами лобовой атаки эпохи военного коммунизма на твердыни частной собственности» (Николай Заяц. Уникальность феномена: было ли неизбежно Ижевско-Воткинское восстание? https://scepsis.net/library/id_3501.html).

«Т.е. рабочий тот же или мастер – он копил-копил, а тут все вклады были аннулированы. Ну как ему жить-то? И про пенсию ему никто ничего не сказал. Он умирает, например, дом забирает государство. Т.е вот они восприняли это как какой-то конец света, адище полное. От которого надо либо восстать, либо бежать. Люди не понимали, как дальше жить» (Сто лет назад началось Ижевско-Воткинское восстание. «Моя Удмуртия», 08.08.2018).

Иными словами, рабочие восприняли национализацию не как удар по эксплуататорам, а как покушение на собственное благосостояние. Это подорвало влияние большевиков, которое на какое-то время охватило и рабочих Прикамья – ведь это же часть России, и общие для страны тенденции не могли обойти его стороной. С мая 1917 г. к октябрю численность большевиков в Ижевске выросла с 36 до 1,5 тысяч, но к маю 1918 г. упала до 250.

Большую роль в падении популярности большевиков сыграл уголовный беспредел, охвативший Прикамье. «После подписания Брестского мира Вятскую губернию наводнили солдаты-фронтовики. Делать они ничего не умели, только воевать, а потому многие из них начали грабить народ, сколачивая банды. По словам Коробейникова, в прикамских газетах тех лет не раз описывались подобные случаи.

– Пришла такая солдатская банда в деревню, к какому-то сапожнику, – рассказывает Алексей Коробейников. – Требуют самогон. Тот не дает – ударил одного, убежал от них и где-то закрылся. Те рассвирепели, выволокли его на улицу, согнали жителей со всего села и тупой шашкой отпилили сапожнику голову. У всех на глазах» (Елена Кардопольцева Ижевско-Воткинское восстание: почему горожане выступили против большевиков, https://izhlife.ru/histories, 8 августа 2013).

Солдатские банды в то время в большинстве случаев объявляли себя большевиками, реже – анархистами или эсерами-максималистами (в Прикамье последние были особенно активны, и действовали в союзе с большевиками).

4 марта максималисты убили популярного среди рабочих меньшевика Аполлона Сосулина, похороны которого превратились в многотысячную антибольшевистскую демонстрацию.

В конце мая на выборах в Совет Ижевска большевики потерпели поражение. В июне большевики устроили перевыборы в Совет – и вторично проиграли. Устав делать вид, что считается с мнением трудящихся, парторганизация РКП(б) вызвала из Казани красноармейцев, которые арестовали 100 депутатов нового совета. Власть в городе захватил (другого определения этому нет) Военно-революционный штаб во главе с большевиком С.И.Холмогоровым, и приступил к арестам эсеров и меньшевиков. Но парализовать деятельность оппозиции не удалось: заговор против советской власти начал готовить городской «Союз фронтовиков» (СФ). В России так же, как и в других странах – участницах Первой Мировой войны, возникла организация бывших фронтовиков, хотя её роль была гораздо меньшей, чем в Германии или Италии: в хаосе гражданской войны её оттеснили на второй план политические структуры. СФ поначалу не участвовали в политике – они оказывали социальную помощь демобилизованным. В их руководстве преобладали эсеры и меньшевики: большевики, находившиеся у власти, социальные проблемы решали по-своему, и не интересовались общественными движениями. Поскольку политика советской власти больно ударила по трудящимся, в т.ч. бывшим фронтовикам, СФ почти повсеместно (в Самаре, Казани, Екатеринбурге, Златоусте, Одессе, Троицке, Иваново-Вознесенске, Шуе, Сызрани, Камышине, Николаевске, Вольске) протестовали против большевистской власти, и весной 1918 г. власть начала их ликвидацию. СФ ушли в подполье и стали ударной силой антисоветских восстаний в Ярославе, Рыбинске и Муроме.

В Ижевске СФ насчитывал 4 тыс. человек и возглавлялся бывшими офицерами. Несмотря на то, что ижевский СФ возглавлял прибывший из Казани полковник Д.И.Федичкин, организацию возглавляли местные кадры – рабочие, получившие офицерские погоны в окопах (поручик Ладыгин, штабс-капитаны Калашников, Мудрынин и Стелянин, ротмистр Агафонов, капитан Селезнёв).

После захвата Казани чешским корпусом и отрядами Комитета Всероссийского Учредительного собрания (Комуча) большевики попытались захватить руководство ижевского СФ, он офицеры отбились. Несмотря на накалённую обстановку, советская власть попыталась мобилизовать рабочих Ижевска, Воткинска и Сарапула в РККА, хотя сами красные комиссары впоследствии признавались, что видели враждебность рабочих. «По воспоминаниям Кучкина, с завода он отбыл с уверенностью не только в том, что массы рабочих почти поголовно не хотят воевать, но и в том, что они крайне отрицательно относятся к большевикам, склонившись в пику им к оппозиционным партиям – от эсеров до анархистов» (Николай Заяц «Союзы фронтовиков» в 1917–1918 гг. и их роль в революции и Гражданской войне, https://scepsis.net/library/id_3641.html).

7 августа большевики собрали митинг, на котором потребовали от ижевцев отправиться на фронт. СФ организовал ответный митинг, сопровождавшийся столкновениями, после которых красные вновь попытались арестовать лидеров СФ. В ответ в городе вспыхнуло восстание. В нём приняло участие около 6 тысяч человек, в т.ч. половина – рабочие Ижевского завода; подавляющее большинство из 300 примявших участие в нём офицеров были офицерами военного времени из бывших рабочих. В руках восставших оказался завод – производитель трёхлинейных винтовок. К вечеру 8 августа красные были выбиты из города. Рабочие Воткинска не могли восстать из-за отсутствия оружия (в этом городе делали снаряды), и попросило помощи ижевчен. 17 августа ижевчане атаковали Воткинск, и, при поддержке восставшего населения, заняли его. Местные повстанцы сформировали Воткинскую народную армию, которой командовал эсер, член заводского комитета, капитан Н.Г.Юрьев. Восстал и третий крупный город Прикамья – Сарапул. Восстания в городах было активно поддержаны крестьянами, которым Ижевский завод передал тысячи винтовок. К концу августа почти вся территория нынешней Удмуртии была в руках эсеро-меньшевистских повстанцев.

И всё-таки: к какой части политического спектра можно отнести ижевско-воткинских повстанцев? Они действительно шли бой против большевиков под красным знаменем, но это было общее знамя Комуча, и в руководстве восстания преобладали социалисты – эсеры и меньшевики. Повстанческая республика действительно представляла собой пресловутую «демократическую контрреволюцию», о поражении которой так скорбят левые антикоммунисты. Но всё же, под красными эсеро-меньшевистскими знамёнами, скрывалось скорее стремление прикамцев восстановить нормальную жизнь, без террора, экспроприаций и большевистских экспериментов. Повстанцы были социалистами – они не мечтали то восстановлении монархии и не желали отказываться от социальных прав, завоёванных после Февральской революции и формально утверждённых большевиками.

«Антибольшевизм прикамских повстанцев имел скорее морально-психологический, нежели политико-идеологический характер. Этим объясняется то, что они готовы были вести борьбу с большевиками под любыми политическими знаменами» (Симонов Д.Г. Ижевцы и воткинцы: адаптация добровольцев в вооруженных силах адмирала А.В. Колчака. Сибирская заимка, 14.02.2016).

Было ли ижевско-воткинское восстание «феноменом», как его часто называют? Нет, не было. По всему горнозаводскому Уралу большевистские настроения схлынула весной 1918 г., и уральские рабочие в основном перешли в оппозицию советской власти. Они оказались менее падки на люмпенские лозунги тип «Грабь награбленное» и «Мир – хижинам, война дворцам», и тем более на глупейший «Заводы – рабочим» (квалифицированные рабочие прекрасно понимали, что без образованных управленцев и инженеров заводами управлять невозможно). Ижевско-воткинское восстание было наиболее ярким проявлением общего для Урала антисоветского движения, ударной силой которого были рабочие. В силу ряда субъективных причин (лучшая организация, а также феноменальная глупость и бездарность большевиков) восстание в Прикамье оказалось успешнее, чем других районах горнозаводского Урала.

«В начале 1918 г. на Урале был еще целый ряд рабочих восстаний, многие из которых имели похожую динамику развития событий. Внимательное изучение показывает абсолютно идентичный сценарий их развития.

Первое крупное рабочие восстание произошло в Невьянске. Причиной послужило обострение продовольственного вопроса и наступление чехословаков. Как и в Ижевске, собрание фронтовиков отказалось в конце мая воевать с чехами и потребовало оружие. Как и в Ижевске, инициаторами выступления стали эсеры и офицеры — военспецы-автомобилисты 4-й тыловой автомастерской, эвакуированные в Невьянск. Созданная ими боевая дружина под руководством эсера А.Н.Елисеенко воспользовалась отъездом красноармейцев и 12 июня арестовала исполком. Весь дальнейший ход событий аналогичен Ижевскому восстанию: сбор рабочих и формирование из них отрядов, провозглашение «демократической власти без большевиков», набор в новые органы власти эсеров, меньшевиков, офицеров, чиновников. Отряд невьянцев спровоцировал на восстание и Верх-Нейвинский завод; мятеж возглавил эсер Печковский, его бывший управляющий. Лишь малочисленность нападавших не позволила невьянцам захватить Нижний Тагил. В итоге восставшие числом 2,5-5 тыс. человек были блокированы красными отрядами и постепенно разгромлены. Сыграл роль и недостаток у восставших винтовок. …

19 июня начались бунты в Златоустовском уезде: «Союз фронтовиков» поднял восстание на Саткинском заводе, одновременно началось эсеровское восстание на Кусинском заводе. Вынужденные перебросить войска с фронта на их подавление, красные ослабили фронт. В итоге 26 июня чехи захватили Златоуст и соединились с группой Чечека. Аналогичные рабочие проэсеровские восстания произошли на Каслинском, Нижне-Исетском, Полевском, Северском и других заводах» (Николай Заяц Уникальность феномена: было ли неизбежно Ижевско-Воткинское восстание? https://scepsis.net/library/id_3501.html).

«Поражению частей 3-й армии способствовали антибольшевистские выступления в тылу: в сентябре восстание в Усольском уезде, волнения на Чусовском заводе, в октябре волнения мобилизованных в Пермском уезде, в начале декабря волнения рабочих в Мотовилихе» (Обухов Л.А. Прикамье в годы гражданской войны, https://www.permgaspi.ru/publikatsii/konferentsii).

Чисто военные аспекты восстания многократно описаны и хорошо известны. Поэтому стоит остановиться лишь на нескольких ключевых моментах тех событий.

После переворота 18 ноября 1918 г., в ходе которого адмирал А.В.Колчак ликвидировал Директорию – наследницу Комуча, и захватил власть, Прикамская народная армия признала его власть. Это не было связано с правыми настроениями повстанцев: они оставались социалистами, но понимали, что в условиях жесточайшей войны нужна жёсткая централизованная власть. Бесконечные споры в рядах Директории, нормальные и даже обязательные в мирное время, во время войны были смертельно опасны. Тем более, что Колчак подчёркивал свою аполитичность и приверженность принципу непредрешенчества, гласившего, что «разрешение основных государственно-национальных и социальных вопросов откладывается до Учредительного Собрания». Штаб Прикамской Народной армии признал власть Колчака как неизбежную и необходимую, «хотя и противоречившую нормам демократии».

Стоит упомянуть о репрессиях против большевиков, которые советские авторы выпячивают как свидетельство реакционности повстанцев. Да, террор против советчиков был жестоким. Но жестокость – неотъемлемая часть любой гражданской войны, в которой свирепствуют все стороны. Однако «демократический» террор в ижевско-воткинской «республике» был лишь ответом на зверства большевиков. Советские авторы пишут, что повстанцы казнили от 500 до 1000 человек. Но когда советская власть вернулась в Прикамье, оказалось, что зверства «демократов» – просто цветочки по сравнению с красным террором. «Учёные РАН установили место массового захоронения 7000 расстрелянных в 1918 году рабочих оружейных заводов Ижевска и Воткинска. 50 лет специалисты не могли найти место убийства и братской могилы семи тысяч участников Ижевско-Воткинского восстания и членов их семей.

– Вначале расстреливали в другом месте, а в этом овраге только закапывали, – говорит член общественной палаты Ижевска Евгений Кузнецов. – Расстреливали целыми семьями, всех братьев, сестёр, родителей и детей восставших оружейников. Когда стало некуда складывать тела, приговоренных начали приводить сюда толпами и здесь же убивать. Очень удобное место – овраг образует естественную стену и дальше неё пули не летят.

После каждого расстрела палачи подавали объявление в газету. В нём указывали, кого расстреляли за день. Газеты тех лет сохранились в городском архиве. По ним установлено точное количество казнённых – более семи тысяч человек!» (http://amnesia.pavelbers.com).

В августе 1918 г. повстанцы рассеяли 2-ю армию РККА (командование армии – командарм В.В.Яковлев, сменивший его Е.В.Махин и начштаба армии Е.А.Кельчевский – перешло на сторону «демократической контрреволюции»). После взятия Казани красные бросили против повстанцев главные силы Восточного фронта, поскольку огромные военные заводы Ижевска и Воткинска могли обеспечить оружием Сибирскую армию белых, сражавшуюся на Урале: её бойцы были частично вооружены охотничьими ружьями и снятыми с вооружения берданками, взятыми со складов.

При власти повстанцев Ижевский завод достиг наивысшей производительности – 2500 винтовок в сутки (в 1920-е гг. производство так и не превысило 1000 штук). В Воткинске бронировали паровозы, вагоны и суда. Однако повстанцам катастрофически не хватало пороха и свинца для отливки пуль (они делали пули из меди, но те не обладали убойной силой). Отрезанные от других отрядов белого движения, повстанцы не могли получить необходимое, и это стало основной причиной военного поражения. Численность Прикамской народной армии в сентябре достигла 25 тысяч человек, ещё несколько тысяч воевало с красными в крестьянских отрядах самообороны, но после взятия Казани красные уже могли сосредоточить против них превосходящие силы с большим количеством артиллерии, бронепоездами, авиацией и эсминцами Волжской флотилии, но главное – с неограниченными запасами патронов. Командовал восстановленной 2-й армией полковник царской армии, георгиевский кавалер В.И.Шорин.

В начале ноября красные подошли к Ижевску. 7 ноября произошло ожесточённое сражение, в ходе которого повстанцы впервые (и, судя по всему, вообще единственный раз) в гражданской войне использовали т.н. психическую атаку: у них кончились патроны. Повстанцы шли на красные пулемёты под игру гармонистов и перезвон колоколов Михайловского собора. Приблизившись к красным окопам, повстанцы внезапно закинули за спины винтовки, и бросились в бой с длинными ножами в руках. Красные части были опрокинуты, но подход резервов переломил ход боя. Повстанцы были разбиты, и оставили Ижевск.

Вскоре та же участь 14 ноября постигла и Воткинск. Красные, обескровленные в боях и потрясённые психическими атаками, не препятствовали переправе повстанцев через Каму. Вместе с повстанцами к белым ушла большая часть воткинцев и значительная часть ижевчан, а также их семьи. Вместе с ними сумели уйти и некоторые крестьянские отряды. Всего, несмотря на большие потери, белая армия пополнилась минимум 23 тысячами закалённых в боях рабочих и крестьян. Повстанческая «республика» продержалась в окружении больше трёх месяцев, непрерывно сражаясь с превосходящими силами противника и почти не имея связи с внешним миром.

Ударной силой, без которой красным не удалось бы победить повстанцев даже при наличии боеприпасов, авиации и эсминцев, были т.н. интернационалисты – латыши, китайцы, турки, немцы и австрийцы. Они не составляли большинства во 2-й армии, но были её цементирующей силой – дисциплинированные, храбрые, отлично обученные, они (исключая латышей) не знали русского языка, не интересовались Россией и были равнодушны к трагедии, участниками которой стали. Для них участие в войне было пропуском домой: большевики обещали пропустить их, если они помогут справиться с «контрреволюцией». Интернационалистам платили деньги: на разных фронтах – по-разному, но обычно гораздо больше, чем простым красноармейцам. По крайней мере немцам и австрийцам платили в немецких марках, исправно предоставлявшихся Германией даже после весенних боёв и убийства посла Германии Мирбаха. Латышам и китайцам, которым вряд ли перепадала валюта, нужен был хоть какой-то заработок, чтобы добраться до дома. Таким образом, главной силой РККА на Прикамском участке фронта, как, впрочем, и на всех фронтах гражданской войны, были наёмники.

Впоследствии ижевцы и воткинцы составили самые боеспособные дивизии – Ижевскую и Воткинскую, ставшие частью т.н. Рабочего корпуса Колчака. Рабочие части под командованием генерал-лейтенанта В.М.Молчанова были лучшими в его армии. Они не сдались после разложения и гибели армии в декабре 1919 г. в Красноярске, когда её остатки, поражённые тифом, сдались красным. Именно они совершили Великий Сибирский Ледяной поход от Енисея до Байкала, потом отступили до Приморья и Маньчжурии. Именно они вели тяжелейшие бои с красными под Волочаевкой и Спасском, а потом ушли в Маньчжурию. Группа солдат и офицеров, ижевцев и воткинцев, участвовала и в последнем походе белых – Якутской операции генерала А.Н.Пепеляева в 1921-23 гг.

После поражения ижевцы и воткины жили в Харбине, Шанхае и Тяньцзине, откуда постепенно переезжали в Калифорнию, в основном в Сан-Франциско. Там бывшие прикамские оружейники работали на заводах, «поражая американцев своей высокой рабочей квалификацией, которой, по признанию американцев, не имели их рабочие» (Ижевско-Воткинское восстание 1918 года, http://newzz.in.ua/uploads/posts/2011-05/1305699309_1.jpg).

Об их былых подвигов осталась песня:

Кто не слыхал, как с врагами сражался

Ижевский полк под кровавой Уфой,

Как с гармонистом в атаку бросался,

Ижевец – русский рабочий простой.

И осталась память. В Удмуртии отношение к землякам, восставшим против коммунистов, отношение непростое. Конечно, большая часть повстанцев ушла из города в ноябре 1918-го, их родные и близкие легли в овраги, город был населён выходцами из других городов и местностей. Но всё же в Ижевске и Воткинске чтут память повстанцев. В 2009 г. в Ижевске торжественно открыли мемориальную доску в память об участниках Ижевского восстания: она установлена на фасаде здания, где был штаб повстанцев. В Воткинске установлен памятный камень, посвященный горожанам, погибшим в гражданской войне.

Вспоминать об Ижевско-Воткинском восстании необходимо. Во-первых, потому, что оно было одним из важнейших событий гражданской войны в России, которое, к сожалению, недостаточно известно за пределами Удмуртии. Во-вторых, оно наиболее ярко опровергает коммунистические тезисы о том, что гражданскую войну со стороны красных вели рабочие и бедное крестьянство, а белыми были помещики, буржуазия и кулачество.