Под конец безвозвратно ушедшей недели в нашем диспансере приключилась дискуссия на тему «нужно ли увольнять сотрудников из госструктур за оппозиционные взгляды?», по результатам которой на должность амбассадора нашего бренда было принято ещё около десяти соискателей.

Поводом к дискуссии стала новость, что крупнейший государственный медиахолдинг ВГТРК отправил в дальнее пешее некоторых сотрудников за публичное (в социальных сетях) одобрение протестных акций в поддержку вращающейся на казённом турнике сифы из Кафтанчиково. Сам холдинг, впрочем, впоследствии новость опроверг, потому что, разумеется, увольнение с формулировкой «за политические взгляды» противоречит российскому ТК.

Тем не менее, тема трудовых отношений в идейно заряженном коллективе действительно интересная, давайте попробуем её размотать.

На выходных мы предположили, что любая контора, содержащаяся за счёт госказны, должна увольнять сотрудников, открыто придерживающихся антигосударственных взглядов и транслирующих их в публичное пространство – в социальные сети ли, на столбы и заборы родного города ли, или в эфиры средств массовой информации.

Мы написали «должна», признаемся, такая формулировка была не совсем корректной. Мы имели в виду «имеет полное моральное право» уволить любого беспринципного и интеллектуально контуженного современника, который стремится получать деньги от государства, одновременно работая против него.

Причин тому несколько.

Первая. Представьте, что вы возглавляете крупную нефтяную компанию, дела идут хорошо, денег у вас предостаточно, но что-то вы однажды заскучали и решили, что пора уже попробовать себя и на политическом поприще. Для этой цели, вы сообразили, понадобятся собственные медиаактивы – газета там, журнал, телеканал, радиочастота – короче, средство донесения правильной информации прямо в голову вашего потенциального избирателя. Простая, понятная схема, все так делают, и вам, соответственно, тоже надо так делать.

И вот однажды вы открываете издаваемую на деньги вашей нефтяной компании газету – и где-то на втором-третьем развороте читаете, что ваша компания ест детей, ворует деньги у плачущей маршрутки, насилует белых медведей и в целом ведёт недобросовестную конкуренцию на рынке.

Это, согласитесь, очень слабая электоральная позиция, с такой никакие выборы не выиграешь – и ладно бы она озвучивалась вашими прямыми конкурентами, это ещё вполне ожидаемо. Но вы читаете собственную газету, издаваемую на деньги вашей компании, и в голове непроизвольно возникают вопросы, которые теперь хочется задать её редакционному составу.

В ответ на резонный, с вашей точки зрения, вопрос, сформулированный непечатным языком, редакционный состав выдаёт что-то вроде: вы не имеете права уволить нас за гражданскую позицию, мы платим налоги, мы живём в свободной стране и, кстати, раз уж мы здесь, давайте лучше обсудим размер годовой премии редакционного состава.

Позиция? Позиция.

Потому что, хоть некоторых это и удивит, в современном безопасном и очень комфортном мире многие наши с вами современники в силу отсутствия острой необходимости перестали генетически наследовать инстинкт самосохранения и минимальный набор когнитивных способностей. Взращенные в условиях и безусловного базового почёта мамами и бабушками, которые с пелёнок повторяют, что их чада — любимые мамины пирожки, некоторые наши современники действительно считают, что зона ненападения на их внутренние я-установки простирается далеко за пределы родительских квартир в пространстве и во времени.

А это, разумеется, не так.

И ваша – руководителя крупной нефтяной компании – образовательная задача в подобном случае заключается в возвращении маминого пирожка (или даже целого коллектива маминых пирожков) хотя бы на околоземную орбиту. Для его же собственного блага. Разумеется, для этой цели вы не можете гнуть ТК как вам нравится, но вы можете сделать условному редакционному (и любому в принципе) составу гораздо больнее, переведя трудовые отношения в жёсткое соответствие с ТК, трудовым договором и должностной инструкцией, и исключив из них любое человеческое отношение в принципе.

Мы не будем подробно останавливаться на византийских методах принуждения сотрудника к увольнению по собственному желанию – любой руководитель и так более или менее в курсе этого арсенала, хоть прибегать к нему никто и не любит. Но в качестве крайней меры внушения, когда все прочие доступные методы себя исчерпали, подведение сотрудника к увольнению по статье действительно способно вывести профессиональный кадр на новый уровень восприятия окружающей действительности.

Мы не призываем так делать, разумеется, управленческая жестокость – плохая альтернатива построению здоровых отношений в коллективе и способности решать конфликтные ситуации полюбовно.

Но ситуации разные бывают.

Второе. Допустим, вы не глава нефтяной компании, а главред газеты, созданной на деньги нефтяной компании, руководство которой имеет некоторую политическую амбицию, в связи с чем ваша редакционная политика должна быть прямой, как траектория полёта вороны, и красивой, как Навальный на казённом турнике в ИК-2.

На этой должности вы решаете миллион задач, из которых можно выделить три основные (приоритетность каждый определяет для себя самостоятельно). Во-первых, будучи нанятым работником, вы обеспечиваете интересы работодателя. Во-вторых, в рамках ваших компетенций вы несёте ответственность за трудовой коллектив и его профессиональный и зарплатный рост. В-третьих, выполняете обе предыдущие задачи максимально хорошо, потому что от них напрямую зависит и ваше собственное благополучие. Мы специально не задаём строгий приоритет по этим задачам, потому что на практике в любой нормальной компании они все настолько тесно между собой связаны, что хрен разберёшь, что там за чем следует.

Короче. С точки зрения нанятого исполнителя высшего звена любая паршивая овца, устроившаяся в компанию, чьи цели и интересы она не понимает и не разделяет, ставит под угрозу выполнение всех трёх задач, от которых зависит и благополучие всего коллектива в целом, и благополучие отдельно взятого руководителя.

Любой скандал, созданный паршивой овцой, вы знаете, как в компьютерных игрухах, вызывает заклинание «цепная молния», которое кастует работодатель, а дальше оно спускается вниз по департаментам, дирекциям и отделам так, что никто не уйдёт не обугленным.

Стоят ли я-установки отдельно взятого мамкиного пирожка внутренних разборок в целой структуре? Нет, я-установки отдельно взятого маминого пирожка никогда – ни при каких условиях – не стоят разборок в целой структуре. Потому что после них всегда остаётся ещё шлейф слухов в курилке, смелых трактовок и остаточного недовольства, понижающего мораль вашего боевого звена.

Третье. Если вы мамкин пирожок, который в силу природной лени отсидел 4 года на журналистской скамье, прочитал по диагонали два пятидесятилетних учебника по профессиональной этике и решил, что мир уже готов башлять ему огромные деньги за трансляцию собственного уникального видения вселенной в публичное пространство – просто идите работать в компанию, разделяющую ваши неповторимые жизненные установки.

В России их великое множество — на любой вкус и консистенцию.

Если вы либерал – идите работать на До///дь, Эхо, в Мел, Нож, Кастрюлю, Поварёшку или что там ещё есть из кушенькианской утвари.

Если вы не либерал – идите работать на ВГТРК, РТ, Звезду, в РИА, в ТАСС и далее по списку.

При таком широком ассортименте нужно всего лишь один раз напрячь перпендикулярно растущие извилины, чтобы в будущем не плакать по ночам в подушку от осознания, что редакционная политика компании противоречит собственным внутренним я-установкам (получается, что ты вроде как на сделку с совестью пошёл) и не создавать рабочие конфликты на пустом месте.

Невозможно представить, чтобы на До///де или Эхе ведущие на себе тельняшку рвали, вставая волосатыми грудями на защиту конституционного строя. И ровно настолько же дикой кажется нам мысль, что в прогосударственном СМИ может работать человек, открыто считающий Крым украинской территорией, а борщ – украинским блюдом.

Тем более, если он транслирует подобные взгляды в публичное пространство (некоторые современники почему-то полагают, что их социальные сети после их трудоустройства почему-то продолжают оставаться исключительно их делом), хотя частное мнение представителя компании на всех уровнях несёт в себе потенциальные репутационные риски для всей структуры в целом. Спросите у графини Леруа-Мерленской, как у неё карьерка сколлапсировала после публичных рассуждений о ватке.

Наконец, четвёртое, бонусное.

Всё вышеперечисленное, разумеется, относится в первую очередь к российской медийке. В более важных и наукоёмких сферах, разумеется, есть кадры, которые к редакционной политике принудить невозможно. Врач, способный проводить уникальные операции на открытом сердце или умеющий управляться со штучным импортным оборудованием, вне зависимости от политических взглядов, будет незаменимой трудовой единицей, и увольнять его за несогласие с линией партии было бы глупо.

Верхушка партии, определяющая основную линию, кстати, это тоже понимает. В конце концов, речь идёт о штучных специалистах, а не о рядовых выпускниках журфака, которых на рынке сегодня пучок – рубль-двадцать. И по сто штук в каждом пучке.

Что до рядовых сотрудников более важных и наукоёмких отраслей, дорогие друзья, так тут необходимо помнить, что на территории нашей с вами Федерации крупнейшим работодателем – сюрприз! – является наша с вами Федерация. Причём, долю государства в отечественной экономике до сих пор никто внятно посчитать не может – разброс идёт от 25% до примерно 70%.

С больничной койки число занятых в госсекторе и, соответственно, объём налоговых отчислений госсектора в бюджет, к сожалению, посчитать тоже невозможно. Это надо: 735к+ сотрудников в РЖД плюс 512к+ сотрудников в Ростехе, плюс 470к+ в Газпроме, 300к+ в Роснефти, 290к+ в Почте России, 266к в Росатоме и т.д.. Это без подрядчиков и субоподрядчиков, дорогие друзья, которые добывают деньги на контрактах с госконторами.

Суммарно в пяти крупнейших госструктурах работает в три раза больше сотрудников, чем в ближайших по аналогичному показателю компаниях частного сектора (Магнит, Х5, Сургутнефтегаз, Лукойл и Норникель, хоть последние три в список частных мы бы с большой натяжкой отнесли). В одном РЖД работает больше человек, чем живёт в Черногории.

А, да, как вы могли заметить, мы брали только компании для наглядности. А есть ещё армия и все силовые ведомства, врачи государственных больниц, педагоги и преподаватели государственных учебных заведений, учёные НИИ и чиновники всех уровней. И они тоже – со своими подрядчиками и субподрядчиками.

Так сложилось, что экономика нашей с вами Федерации в целом, нравится оно кому-то или нет, насквозь государственная. Государство уже более двадцати лет контролирует и управляет всеми стратегическими отраслями экономики, не отдавая их на откуп частному сектору, потому что в турбулентные времена живём, дорогие друзья, и, как в песенке поётся, когда корабль проходит мимо скал из магнита, гвозди внутри трепетать не должны.

Для устойчивости системы необходима синергия и конкретный утверждённый план действий в любой момент времени, ответственность за который берёт на себя конкретная верхушка (в отличие от США, например, где жонглирование ответственностью – национальная забава демократической и республиканской партий).

В каком-то смысле мы не так далеко ушли от плановой экономики, просто для большей красоты задрапировали её нацпрограммами, а не пятилетками, и стараемся подогнать её под нужды глобального рынка для большей конкурентности, а не ориентируемся исключительно на собственные представления о среднесрочной и долгосрочной эффективности.

И государство, как крупнейший работодатель на территории нашей с вами Федерации, конечно же, имеет полное право принимать кадровые решения в рамках своих структур – что в госСМИ, что в военных ведомствах, что на промпроизводстве – ставя, в случае нарушения, на вид любому отдельному сотруднику несоответствие с общими корпоративными ценностями.

Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие, всем хорошей рабочей недели, дорогие друзья.