Доллар-вымогатель и диктатура идиотов
Притча, так сказать. Представьте себе, что в одной комнате есть мясо, много отличного мяса – но нет огня. А в другой комнате – есть огонь, но нет мяса.
Огонь это полезная штука – но ни у кого ещё не получалось кушать собственно огонь. А мясо, казалось бы, можно кушать и сырым – но современный человек от сырого мяса страдает рвотой, отравлением, и может даже умереть. Так что мясу нужен огонь. А огню, конечно, мясо. Сытость рождается только из их сочетания.
Теперь третий элемент притчи: допустим, некто владеет дверью между комнатой с мясом и комнатой с огнём. Он берёт мзду за проход. Нетрудно догадаться, что в конечном итоге ему будет принадлежать почти весь огонь и почти всё мясо…
Что поймал, гениально уловил «Доллар, его величество»? Эпоху разделения труда. Именно благодаря разделению труда доллар как «мировая валюта» превратился в гегемона-вымогателя.
В старого типа натуральном хозяйстве (такое было ещё у мужиков столыпинской реформы, т.е. в начале ХХ века!) из внешнего мира в хозяйства приходило скорее зло, чем благо: разорители, грабители, сборщики налогов, обкладывавшие мужика поборами. Хорошего и полезного мужик из внешнего мира видел мало: почти всё производил сам, у себя в собственном хозяйстве. Такому мужику чем меньше связей с внешним миром – тем лучше.
Диктатура доллара-вымогателя была невозможна в мире натуральных хозяйств-доменов. Потому что ничего рокового в прерывании связей с внешним миром для натурального производителя нет. Ну там соль, сахар, спички — да и без тех можно обойтись кое-как. Производитель сам мясо выращивает, сам огонь зажигает, на нем мясо жарит, сам ест. Какой доллар? Зачем он нужен?
Но такое хозяйство – очень низкопродуктивно. И в погоне за ростом производительности хозяйства человечество стремительно сформировало сложную и многоуровневую систему разделения труда.
Производительность-то выросла многократно, но взамен диалектика жизни (все достоинства системы – есть продолжения каких-то недостатков) отняла у труда самодостаточность. Труд более не производит хлеба насущного. В отрыве от своих смежников современный труд – не более разумен, чем толчение воды в ступе. Если нет конечной сборки продукта, то производимый нами полуфабрикат – совершенно бесполезен сам по себе.
А что это такое – «труд, потерявший самоценность»? Это зависимость оплаты труда от внешней, посторонней оценки его полезности.
Поясню на простом примере. Если я выращиваю помидоры для себя, на своём участке, и сам же их ем, то количество помидоров и есть оценка моего труда. Мой труд на себя имеет объективную оценку в виде количества съеденного и солений на зиму.
Но если я выращиваю помидоры на продажу – то их количество и даже качество в общем случае не важно, оно само по себе не коррелирует с оценкой полезности этих помидоров для покупателя. Оценка зависит от соотношения количества предлагаемого на продажу (предложения) к количеству, которое желают купить (платежеспособного спроса).
Давно уже было показано, что это соотношение в общем случае не эластично. То есть снижение цены вдвое не означает, что купят вдвое больше товара. С одной стороны, больше чем надо для сытости — ты помидоров не съешь. С другой же стороны, если жрать нечего и ты голоден — ты будешь готов переплачивать и вдвое и втрое даже за самый низкокачественный помидор.
Чем менее эластичен спрос — тем большее колебание оценки (цены) наблюдается даже при небольшом изменении объема предложения или спроса.
При этом заметьте — при недостатке спроса товар могут не купить при любом сколь угодно сильном падении цены, даже за сущие копейки.
А это мы рассматривали в примере помидор — то есть готовый продукт, который можно употребить непосредственно. Человек же, производящий не готовый продукт, а лишь 1/100 продукта – оказывается заложником ненужности своего труда, взятого в отрыве от смежников. Но ведь и все его смежники точно в таком же положении!
Поэтому надо понимать, что в рыночной экономике труд не важен вообще. Маркс был идиотом и лгуном, когда говорил, что стоимость определяется количеством вложенного труда. Не определяется. Не важно, вырастил ты картошку или не вырастил. Не важно, много у тебя её по осени, или мало. Если у тебя её не купят – ты не только оплаты труда не получишь, ты ещё и в убытках по итогам года останешься!
В рыночной экономике не важно – сколько ты вырастил картофеля, а важно, сколько тебе выделит оценщик труда извне (купит ли, и если купит – то по какой цене?).
Поскольку труд не самодостаточен – тот, кто контролирует переходы полуфабрикатных масс, тот и берёт себе львиную долю благ.
Речь о том, что такая система может, под угрозой прикрытия всего дела, изымать из дела любой процент, отчуждая его в свою пользу.
Разумеется, когда изъятие становится слишком сильным — производители дохнут с голода или уходят заниматься другим делом, производство чахнет, предложение произведенного сокращается. В конечном счете наступает баланс.
Пока негр сам себе выкапывал корешки – каждый новый корешок был шагом на пути к сытости. Когда он стал выкапывать корешки на продажу – корешков он собирает всё больше, а сытости у него всё меньше. Потому что «аппетит приходит во время еды» и в мире свободных цен цена зависимого, несамодостаточного труда — стремится к величинам «около ноля».
Рыночные экономисты давно уже и с усмешкой растолковали нам: ребята, ваша усталость – не является критерием оплаты. Да, вы трудились 15 часов в сутки и очень утомились, это по вам видно – но в нашей экономике усталость не мерило работы! Нам (оценщикам) кажется, что реальной пользы от вас немного. А если не нравится наша оценка вашего труда – дверь вон там, и пригласите следующего из очереди безработных.
Вот так это и работает.
Так вот — доллар как мировая валюта это и есть такой посредник-оценщик в мировом разделении труда.
Вначале был «нефтедоллар» — то есть сговор США и саудитов, что нефть торгуется строго за доллары. Хочешь топлива – заработай доллары. А какое же современное производство без топлива? Это ж как человек без крови! Всякий производитель в мире встанет без нефтепродуктов. Но, чтобы их иметь – нужно заполучить доллары. А цену на монопольный товар назначает его продавец. Ни у кого другого-то ты этот товар не купишь. Хочешь мой доллар – плати столько, сколько я тебе скажу. А не хочешь – ступай вон и живи без нефтепродуктов. Если сумеешь.
Ну а дальше — больше, так и покатилось.
Любой труд стоит лишь столько – сколько за него дают. И если не дают ничего – то и не стоит ничего, не глядя на его объёмы или иные технические параметры…
Человек, выйдя из натурального хозяйства, сам себя кормить разучился. А правовых гарантий оплаты труда от общества не добился (в СССР они как бы были, но где СССР). И получается рыночная ситуация: сам по себе человек беспомощный, и при этом ему «никто ничего не должен». Чистой воды грубый шантаж: делай, что мы скажем, бери, сколько мы дадим – или сдохнешь в страшных корчах.
Суть экономической диктатуры – в контроле узлов обмена мирового разделения труда. Это как таможня, которая взимает пошлину за проезд и туда, и обратно. Мясо везёте к огню? Отдайте нам часть мяса. Огонь разводите для гриля? Пожарьте нам наше мясо!
Но таможня – если сильно оборзеет, и станет забирать слишком большую пошлину – столкнётся с тем, что товары через неё перестанут перевозить. А современный производитель настолько несамодостаточен, настолько зависим от обмена и разделения труда – что просто НЕ МОЖЕТ отказаться от переходов через долларовую «таможню», сколько бы с него не взыскивали.
Не могут производители велосипедов кушать свои велосипеды, а производители тапок – тапки. Чтобы купить еду – им обязательно нужно свои продукты сперва продать. Пусть дёшево, пусть сверхдёшево – а какой выбор-то?
Произвол оценщика в оценке трудового вклада как человека, так и целой страны – даёт очень широкие возможности для манипуляций «человеческим стадом». Перебросить деньги оттуда, где делают реальные блага – туда, куда тебе хочется. Выкормить три прибалтийских бантустана, вообще лишённых внутренней экономики – исходя из геополитических планов.
Поднять одних.
Опустить других.
Регулируя таким образом – добиваться всё большей и большей покорности, вплоть до полного подавления человеческой мысли и превращения людей в неполноценных животных.
КАБЫ система была магическим «горшочек, вари!», незачем пиндосам было устраивать ГВ из-за нехватки ресурса. Никогда амеры не жили так плохо, как при Путине! Который подвел их к выбору: возрождение реал-экономики или продолжение банкета во время чумы.
«Выкормить три прибалтийских бантустана» — авантюра не удалась. За попытку — спасибо (с)))
Короче — одни работают, другие делят, не допуская к дележке работающих и население в качестве судьи.
Внутривидовое паразитирование — полный аналог, по результатам деятельности, действий раковых клеток — губится все, в том числе и будущее потомков.
Привет от сгинувших народов, империй, племен.
Именно, чтобы сломать эту систему и был придуман социализм, который как идея возник задолго до Маркса. И социализм должен был возникнуть вовсе не для блага трудящихся, а как системное решение, позволяющее избавиться от противоречий частного контроля над обменными процессами. Придурки, критикующие социализм, берут за основу СССР да еще в стадии гибридного перехода, когда социализма в стране уже не было. Но социализм это весьма сложный продукт, требующий полной перестройки как эконмического механизма так и обменных операций. Удаление из зоны управления распределением элитариев, запрет на частную собственность на средства производства, и диктатура плана, давали капитализму минимум 200 лет жизни. Но придурки этого не учли и решили дело загубить. Теперь мы будем проходить процесс накопления энтропии и система разрушится изнутри, уже разрушается. Это вполне может закончится и гибелью цивилизации. Китай пошел по пути гибридизации и то же не получит результата. Сегодня долг Китая сопоставим с американским, но об этом почти не пишут. В общем ждем нормального правителя.
Нормального правителя где? В кетае или у пиндосов?
На Украине
Хрен дождутся!
Исчо один ниспровергатель Маркса. Очевидно , после выхода этой статьи, все в мире выкинуть учебники по экономике, забудут труды Маркса и будут учить наизусть опус этого автора.
Ни в коем разе. Маркс, как и Достоевский — бессмертен. Но и тот, и другой исходили из реалий своего времени и руководствовались рациональной практикой прошлого века. Практика нынешнего века НЕМНОГО противоречить логике -пока немного, но дальше будет МНОГО.
Трудовая теория стоимости, которую Маркс потырил у британских экономиздов — неверна чуть менее чем полностью.
Эта теория напоминает уравнение Аррениуса из химической кинетики. Которое появилось из наблюдения, что при нагревании химические реакции идут быстрее. Такая вот голая эмпирика, описывающая кусочек процесса — без понимания всей системы причин и следствий. Причем быстро выяснилось, что формула работает не всегда — но пофиг, химики привыкли, обвесили ее кучей исключений и поправок, и так и юзают — хотя на самом деле она антинаучна.
Какой-то горе-экономизд увидел на фабричке, что оплата труда пропорциональна его продолжительности и тяжести (что на самом деле происходит из-за человеческой психологии — работник хочет напрягаться меньше, а получать больше, в то время как работодатель желает увеличить выработку, а платить меньше — вот на балансе этих противоположно направленных желаний, особенно если не понимать разницу между выработкой продукта и затраченным трудом, и возникает схема «здесь мерилом работы считают усталость»). Ну а дальше делается могучая экстраполяция, что якобы ВСЯ стоимость продукта состоит исключительно из затраченного на него труда (усталости).
Это такая очевидная ахинея — что даже удивительно, как Маркс мог на нее повестись.
Вот тебе простой пример: месторождение нефти чего-то стоит? Конечно же, да. Хотя из него не выкачали еще и литра — но оно уже стоит миллионы и миллиарды. И попытка объяснить эту стоимость затратой труда на геологоразведку — глупая, потому что геологоразведка столько не стоит.
Предположим, ты нашел на берегу речки самородок золота. Вот просто шел — и нашел. Будет ли он стоить согласно затраченному тобой труду — то есть три копейки? Нет? А чо так?
Кладем рядом два смартфона — скажем, Ойфон и Хуавей. На их производство затрачено равное количество материалов и труда. Почему один стоит втрое дороже другого? Чочоч об этом гойворит бородатый клоун из позапрошлого века?
Обострим. Вот Лада Гранта, и рядом с ней Феррари Калифорния. Феррари стоит 13 миллионов, Лада — 500 тыщ. На Феррари правда затрачено в 26 раз больше человеческого труда, чем на Ладу? А если нет — откуда такая разница в цене, если стоимость определяется только и исключительно затраченным на производство трудом?
Я почему так разбираю трудовую теорию стоимости — если она неверна, тогда дальше рассыпаются вообще ВСЕ марксовы построения. Тогда и рассуждения о «прибавочной стоимости» становятся ахинеей, и всё остальное нагромождение благоглупостей.
Эта очення сложна для понимания, особливо если для члена кпрф.
Когда был Ленин маленький
С кудрявой головой,
Носил он шубку,валенки
Суровую зимой,
Он маму с папой слушался,
И ножки на ночь мыл,
Но только кашку манную
За что-то невзлюбил.
Еще монарха-батюшку
Он не взлюбил за то,
Что Сашу,его братика
Повесили в пальто.
Пальтишко ж было новеньким,
Бобровый воротник,
Ах, как расстроен Вовочка!
Заплакал в тот же миг!
Пошел он в Петропавловку,
Пальтишко то забрать,
Хоть был мальчонкой маленьким,
Добру ж не пропадать!
Но злой жандарм им с маменькой
На двери указал:»
Наш император-батюшка
Пальто сжечь приказал!»
Обидно стало Вовочке,
Опять сплошной облом,
Сказал с обидой в голосе:
«Пойдем другим путем!
Тебе же, царь наш батюшка ,
Припомню, дай же срок,
Слезами,б@дь, умоетесь,
И ты, и твой сынок!»
Вот так бывает походя,
По всякой х&#те,
Империи,б@дь, рушатся,
А дело то в пальте!©
Ну ведь можно же сказать, что и Феррари и Лада — одинаковой стоимости.
Стоимость — минимально возможная обменная цена.
А вот дальше ты можешь пытаться продавать продукт за любую приглянувшуюся тебе цену.
Продал — маладетс.
Не продал за минимально возможную — есть такое словечко себестоимость — твоя цепочка производства продукта будет убыточной.
А складывается эта стоимость(себестоимость) продукта и вправду из цепочки вложенных туда усилий/труда.
Просто на нынешнем этапе разделения труда уже достаточно сложно увидеть всю эту цепочку — слишком длинна.
В случае с золотом, брулекаме, нефтью и прочими ископаемыми ништяками вся фишка в том, что себестоимость их стремится к нулю. Т.е. это будет рентабельно в любом случае.
Да и то — в случае золотодобывающего комбината себестоимость каждого слитка — ахринеть какая ненулевая.
Да и нефтепродуктов тоже — ищё больше ахринеть.
Тут ннада оперделиться со стоимостью, разведкой и добычей и соответствующей продажей пЪрдолита К-баева.
Давай заострим. Понимаешь ли ты, что не всякий труд порождает увеличение стоимости?
А понимаешь ли ты, что труд может порождать также и СНИЖЕНИЕ стоимости?
Вот, скажем, офисный коммунист Митя разрисовал свой ойфон серпами и молотами — и этим увеличил его стоимость, согласно теории Маркса.
А потом пришел пролетарий Петя, и расхреначил этот ойфон своим молотом.
Увеличил ли Петин труд стоимость ойфона, согласно теории Маркса? Или он, наоборот, уменьшил его стоимость? Куда при этом делся Митин труд?
Вот как только ты честно ответишь себе на эти вопросы — так ты сразу поймёшь, что труд и стоимость — понятия ОРТОГОНАЛЬНЫЕ, практически никак не связанные друг с другом. Это как кваканье жабы и восход солнца — жаба квакает, солнце восходит, и некий деревенский дурачок Маркуша начинает думать, что солнце восходит потому, что жаба квакает.
Кокосы зреют на пальмах не потому, что негр Обама приложил к этому свой труд. Негр просто лежит под пальмой и ждет, когда кокос упадет. Но значит ли это, что кокос ничего не стоит?
Ну вот смари — Петя разрисовал и этим — да, увеличил стоимость. Но фишка здесь в том, что обменная цена от этого может не только вырасти, но и упасть. Даже до нуля.
Обменная цена это такой спотовый рынок — хёр энд нау определяеца за што и сколько готовы платить.
Т.е. стоимость сама по себе — да: мерило затрат/труда.
Но вся фигня в том, что со Смитовых времён так и не придумали единицы измерения.
А стали использовать деньги во всех видах.
А деньги это тоже спотовая штука. Даже в обычном состоянии они сами меняют свою ценность.
Т.е. переменную стали измерять через переменную.
Получается косо, криво и порой вообще чёрти как выходит. Иногда до абсурда.
Это похоже на ситуацию с временем в физике — переменную сделали единицей измерения, а потом удивляются разным «парадоксам».
Я не зря всё время пишу обменная цена — вот она то определяется как раз ценностью товара для покупателя здесь и сейчас.
В голод картошина может стоить миллион.
Тут припоминается присказка «Что нам стоит дом построить?».
Теперь осталось понять, что проблема стоимости и не в деньгах — ровно то же колебание стоимости будет наблюдаться и при бартерном обмене, в том числе при обмене продукта на труд.
Пример такого обмена труда на продукт — «вскопать огород за бутылку водки». Размер огорода и, соответственно, количество вскопки могут сильно меняться — в зависимости от вожделения продукта изнурённым организмом работника, при этом продукт тот же самый, его не становится больше или меньше.
И как же быть с марксовой трудовой теорией стоимости?
>>В голод картошина может стоить миллион.
Ты уже близок к пониманию субъективного характера стоимости. Еще шаг — и ты увидишь, что стоимость определяется неудовлетворенной потребностью.
Например, стоимость ойфона — определяется неудовлетворенной потребностью человека в понтах. Если потребность удовлетворена (в том числе иным образом) — стоимость ойфона может стать сколь угодно малой. Если потребности в ойфоне нет в принципе — его стоимость нулевая, сколько бы труда на его производство не затратили.
И я не верю, что Маркс этого не понимал. Он это понимал, и врал вполне сознательно — чтобы вызвать ненависть производителей никчемного гогна к более умным и успешным, угадавшим потребности, подведя под нее теорию, согласно которой гогноделов якобы обокрали.
Почему Лада не стоит как Феррари? А это потому, что ее создателей обокрали поганые итальяшки из Маранелло, ну и пиндосы со своим долларом. так ведь у Маркса получается?
Ну ты вот опиять — я жыж нопейсал, что как только начнёшь разделять обменную цену и стоимость — всё становится на свои места.
Ну авай на примере копки огорода забулдыгой — стоимость/себестоимость(затраты) его труда — столько то килокалорй.
И она не изменится, хоть тресни — пять соток останутся пятью сотками(в неизменных условиях — т.е. «заросшесть» участка не меняется).
А вот цена, которую он получает при обмене — будет разной даже от егойного состояния — горят у нево трубы или нет, от наличия свойской у заказчицы и т.д.
Я это к тому, что в главном Карл Гершелевич(после крещения — Генрих) таки был прав.
А вот детализация теории и применение — из рук вон.
Да не был он прав. Вот смотри — Маяковске писал:
Вашингтон. Фермеры, доевшие, допившие
до того, что лебедками подымают пузы,
в океане пшеницу от излишества топившие,
— топят паровозы грузом кукурузы
Что мы видим? Что фермеры затрачивают труд, чтобы УНИЧТОЖИТЬ продукт. То есть создают ОТРИЦАТЕЛЬНУЮ добавленную стоимость. Их труд не увеличивает стоимость, а уменьшает.
Нет.
Они удерживают обменную цену.
А уничтожают они именно стоимость.
Я про цену вообще ничего не говорил.
>>А уничтожают они именно стоимость.
То есть в данном случае труд не создает стоимость, а уничтожает. О чем я тебе и говорил.
Ну кагбэ чтобы уничтожить труд — нужно приложить труд.
Это как в задаче с лифтом — лифт стоял на 3-м, потом поднялся на 6 потом спустился на 1-ый, а потом — поднялся на 3-ий.
Воот.
И я такой — да он ваще никуда нихрена не ездил — Сами убедитесь — он так и торчит на 3-ем!
То есть ты так и не понял, что затраты труда — никак не связаны со стоимостью работы. Что стоимость работы может запросто быть нулевой (сизифов труд) или даже отрицательной — при большом количестве затраченного труда.
Ну ОК. Хотя это странно.
На СТО его! Чтоб через руки дошло стоимость — затраченные усилия — сизифрв труд — отрицательная стоимость — нихрена не вышло!
Эх, детство, ты куда ушло…
Ну, если снизу лопаточную кость приделать, ниче должно получиться
Драть, ты думаешь мне при шпатлёвке-кладке-пилке-монтаже и проч. — не доходит?
Вы опять в кучу мешаете стоимость как мерило и цену.
Это такая же стори как когда говорят капитализм. Вот что это? поди догадайся — способ производства/модель экономики или же это способ перераспределения общественного продукта/ общественный строй?
Вот и здесь так же.
И то и то обозвали стоимостью, вот и путаница.
При капитализме — модель экономики — капитализм. И общественный строй — капитализм.
Имеем: капитализм/капитализм.
При социализме: экономическая модель — капитализм. Общественный строй — социализм.
Имеем: капитализм/социализм.
Хочешь отрицательную стоимость — урони авто с подъемника.
С современными системами безопасности и разноперегруза — проще уронить бойдарочника. При отрыве колёс и ногрузке на лапы — срабатывает куча датчиков при нефиксации или разнопеременности ногрузык.
Если наш человек захочет — упадет что угодно.
«…не верю, что Маркс этого не понимал. Он это понимал, чтобы вызвать ненависть…» — Маркс сказал истину — существует класс профессиональных паразитов. Потомственных, и они размножаются. Если мне в девяностых приходилось, вкалывая, оплачивать малиновый пиджак основателя династии, то спустя тридцать лет оплачивать и потребности его успешно основанной династии, вплоть до внуков. Поскольку созидать из этой династии никто не будет (они не для того умными и успешными родились) в принципе, это должен делать я. Ну и мои потомки, не родившиеся умными и успешными.
Собссно, несколько раз продавцы на базаре проговаривались о причине повышения цены — «Пришли и сказали». Ценами кто-то очень жестко рулит и на труд ему на@/@ть велику кучу.
Т.е. одни работают, другие делят…
Конспиролухи верят в ОБС.
Ну да, ну даааа… :)
Конечно же цены устанавливают сами торговцы, которые видели, что бывает с несамостоятельными.
Все враз…
Ты, ссука, не видел, как забивают на базаре непосллушных, как шары вылетают из глазниц…