К вопросу о Москве, которая «грабит регионы». На самом деле, положение выравнивается. Рынок постепенно сглаживает разрыв между столицей и регионами за счёт лучшей логистики, лучшего снабжения и так далее. Собственно, тот факт, что благосостояние в Москве увеличивается медленнее, чем в условном Заднебольске, стало одной из движущих сил креативных протестов 2012 года. Цитирую:

В иерархии государственного снабжения город властвовал над деревней, а среди городов абсолютно лидировала Москва. Она была не только столицей, но и индустриальным центром и местом сосредоточения высшей номенклатуры. В начале 1930-х годов население столицы составляло около 2% всего населения страны, но Москва получала около пятой части государственных фондов мяса, рыбы, муки, крупы, маргарина, треть фонда рыбопродуктов и винноводочных изделий, четверть фонда муки и крупы. Вслед за Москвой шел Ленинград. В 1933 году только для этих двух городов Наркомснаб выделил почти половину государственного городского фонда мясопродуктов и маргарина, треть фонда рыбопродуктов и винно-водочных изделий, четверть фонда муки и крупы, пятую часть фонда сливочного масла, сахара, чая и соли. Эти два города получали около трети городского фонда промышленных товаров. Снабжение столиц находилось на контроле Политбюро.

До революции столицы тоже имели особый статус. Именно там располагались крупные, дорогие и модные магазины, но никогда эти города не имели исключительного права на получение самых обыденных товаров и жизненно важных продуктов.

Цинк — nplus1.ru/blog/2019/07/03/time-of-torgsin

Вот так это было в социально-справедливом СССР, который мы потеряли. Возможно, ваш взгляд зацепится за непривычную цифру — 2% от населения страны. Действительно, сейчас в Москве и Петербурге вместе взятых живут около 12% россиян. Но тогда многие жили в деревнях, при этом разрушительные последствия Октябрьской революции 1917 года, — голод, разруха, эпидемии, — больнее всего ударили именно по крупным городам. Население Москвы сократилось за три года почти вдвое: с 1,8 млн в 1917 году до 1 млн в 1920 году. Петроград, после того как из него свалило большевистское правительство, пострадал ещё сильнее: в нем жили 2,3 млн в 1917 году, а осталось 740 тысяч (!) в 1920 году.

И отнюдь не все оттуда уехали. В Петрограде 1918-1920 годов жители массово мёрли от голода. Да и потом было хреново, в начале 1921 года петроградские рабочие, занятые в сталеплавильном производстве, ежедневно получали 800 граммов чёрного хлеба; ударники труда — 600, а прочие категории — 400 или даже 200 граммов. Ещё больше обострила проблему зима 1920/1921 годов, выдавшаяся крайне холодной — топливо в город также поставлялось с перебоями: в начале февраля 1920 года более 60 % фабрик и заводов Петрограда были вынуждены закрыться, так как топить было нечем. 23 февраля 1921 года на собрании рабочих Трубочного завода была принята резолюция с требованием увеличить пайки и немедленно распределить имеющуюся в наличии зимнюю одежду и обувь. На следующее утро массовая демонстрация рабочих завода прошла по Васильевскому острову; при этом в мероприятие были вовлечены и рабочие других предприятий, включая пролетариат табачной фабрики Лаферм. Таким образом, 24 февраля в Петрограде начались забастовки и митинги рабочих с политическими и экономическими требованиями. Петроградский комитет РКП(б) расценил волнения на заводах и фабриках города как мятеж и 25 февраля ввёл в городе военное положение, арестовав около пяти сотен рабочих активистов — вооруженные курсанты военного училища разогнали демонстрацию, стреляя из винтовок. К концу 1920 года на Балтийском флоте вспыхнула эпидемия цинги и резко увеличились случаи дезертирства. В январе 1921 года около пяти тысяч балтийских моряков покинули ряды РКП(б).

В конце концов всё это вылилось в побоища и Кронштадтское восстание.

Естественно, после такого урока власти СССР решили усиленно подкармливать столицу, чтобы чего подобного не вышло и там. Я всегда говорил, большевики не были дураками. Они делали ошибки, иногда трагически дорогостоящие, но дураками не были.

Кстати, по этой же причине в современной Москве демонтируются крупные промышленные площадки, убираются подалее от города.