Мы знаем, что международные организации не приняли никаких санкций против российских действий, однако мы ввели свои национальные санкции в знак протеста против атаки в Керченском проливе.

Даля Грибаускайте, президент Литвы.

Жила-была девочка Даля. На заброшенном хуторе на опушке дремучего леса. И был у Дали закадычный дружок мальчик Петя. Приехал как-то Петя к Дале в гости. Плачет, сопли утирает, штаны подранные, на лбу царапина.
— Ты что, Петя, плачешь? — спрашивает Даля.
— Как же мне, Даля, не плакать, — отвечает Петя, — когда у меня страшный Медведь три кораблика отнял и отдавать не хочет.
— А что дядя Донни и тётя Ангела? Они ж тебя, сиротинушку, всегда защищают.
— Они обещали на Медведя что-то наложить, да призадумались. А со мной Медведь даже разговаривать не хочет, — плачет Петя пуще прежнего.
— Не плачь, Петя, я тебя защитю! — воскликнула Даля, собираясь в путь-дорогу.
Вышла бесстрашная девочка Даля на край опушки и орёт из-под кустика благим матом:
— Эй, Медведь, выходи!
Ну медведь и вышел:
— Ты чего, девочка, кричишь, мне спать мешаешь? — спрашивает Медведь Далю.
— А зачем ты Петю обижаешь, почему кораблики отнял? — грозно вопрошает Даля.
— И чо? — отвечает Медведь.
— Да я, да я, да я на тебя сейчас свои санкции наложу! — пуще прежнего грозится Даля.
— Хм, и какие же такие санкции накладёшь?
— Да я тебе рыбы не дам!
— Какой-такой рыбы?
— Самой деликатесно-копчёной в масле!
— Шпротов что ли? Кушай-ка их сама свои кильки без томата, девочка, и сиди на хуторке тихохонько. И не мешай мне дремать своими воплями, — сказал так Медведь и скрылся в чаще дремучего леса.
А Даля перед Петей павой расхаживает:
— Видал, как я его окоротила!
Петя смотрит на Далю и думает: «Нет, придётся всё-таки к дяде Донни и тётушке Ангеле идти. Авось помогут!»