Вот вам на шаббат отрывок из классики:

Когда чухраїнці было начинают какую-то работу, хотя бы в какой отрасли их жизнь и работа возникла, и когда кто-нибудь или сбоку, или, может, чуть прозорливіший заметил:

— А так ли вы делаете?

Чухраїнець обязательно подумает немножко, почешется и не быстро прокаже:

— Таи как-то уже будет!

И начинает делать… Когда же увидит, что наделал, тогда:

— Я так и знал!
— Что вы знали?
— И что так будет!
— Так зачем же вы делали?
— Если бы знать…
— Так вы же говорите, что знали?
— Так я думал, что как-то оно будет!

Один индийский мудрец, когда ему об этом тогда рассказывали, сказал:

— Странное какое-то perpetuum mobile.

Это написал Остап Вишня, рассказ «Чухраинцы», и написано это в 1927 году.

То есть хохлы такими были уже тогда. Вот вам начало из того рассказа:

Чухраинцы, как мы знаем — это странный народ, живший в чудной стране Чухрен. Страна Чухрен была по ту сторону Атлантиды. Название чухраинцы (и это мы уже знаем) возникло от того, что народ этот всегда чухался (чесался).

Страна Чухрен, как о том свидетельствуют материалы, найденные при раскопках гробницы чухраинского царя Передериматнюриохора, разлеглась на достаточно большой просторе от библейской реки Сон до библейской реки Дян. У реки Дян простёрлись прядь так называемых Курносых гор (Карпаты. Кирпатый по украински значит курносый — прим пер.). Это на Западе…

Юг страны Чухрен обмывало море с водой голубого цвета. Синим это море стало очень давно, ещё когда случился крупнейший в мире катаклизм и отделил океан от земли. Тогда это море хотело сделаться океаном — надулось, посинело, да так синим на весь свой век и осталось.

В Голубое море текла любимая чухраинцами река Дмитро (Дмитрий — прим. пер). А на юго-западе была вторая крупная река — Дситро. От этих рек и чухраинцы получили название: наддмитрянцев и наддситрянцев. Наддмитрянцы — это живущие у реки Дмитро, а наддситрянцы — над Дситром.

Чухраинцев было немало: что-то более тридцати миллионов, хотя по большей части они и сами не знали, кто они такие суть… Как спросят было иx:

— Какой вы, люди, нации?

Они, почухавшись, отвечают:

— Да кто его знает… Живем в Шенгереевце. Православные.

Чухрен была страна хлеборобская. На полях её, на широких, росли неведомые теперь хлеба — кныши, паляницы (круглый домашний хлеб), лепёшки… А больше чухраинцы любили на огороде подсолнухи.

— Хорошее, — говорили они, — растение. Как зацветёт-зацветёт-зацветёт! А потом, как наклонит голову и при тебе, как на колени… Будто он — ты, а ты будто — барин. Хорошее растение.

Имели чухраинцы аж целых пять глубоко национальных черт. Эти черты настолько были для них характерны, что если бы один из них потерялся в миллионовой толпе себе подобных существ, каждый, кто хоть недолго жил среди чухраинцев, угадает:

— Это — чухраинец.

И никогда не ошибется…

Его (чухраинца) фигура, его движения, выражение, так сказать, весь его корпус — всё это так и выпирает эти пять главных черт его симпатичного характера. Черты эти, как на ту старинную терминологию, назывались так:

1. Если бы знал?
2. 3абыл.
3. Опоздал.
4. Как-то оно будет.
5. Я так и знал!

Если б знал — самая характерная для чухраинца черта. Черта — мать. Без неё чухраинец — не чухраинец, а черта эта без чухраинца — не черта.

Возникла эта черта у чухраинцев вот по какому поводу. Обшивал один из них дом. (Дома на Украине строились из глины, а кровлю обшивали соломенными снопами укладывая рядами, начиная с нижнего вверх. Сверху всё это укрывали таким же порядком камышом. — прим. пер.). Залез аж до самого бовдура (самая верхняя перекладина кровли — прим. пер.) и поскользнулся. Съезжает и кричит:

— Жена! Жена! Соломы! Соломы! … Гэп!
— Вже не надо…

Это, значит, кричал чухраинец жене, чтобы она, пока он гэпнется (упадёт), соломы на то место, где он гэпнется, подстелила. Не успела жена этого сделать. Тогда и получается: «Не надо»!

И вот после этого укоренилась глубоко эта черта в чухраинский нрав. Как только какая загвоздка, сразу:

— Если бы знал, где упадешь, соломы бы подослал.

И так в каждом случае жизни чухраинской цивилизованной. Вот строят чухраинцы какое-нибудь здание общественное.
Построили. А оно взяло и упало. И сразу:

— Если бы знали, что оно упадет, мы бы его не здесь, а там строили.

Есть среди материалов характерная запись, как поначалу чухраинцы свою культуру строили. Взялись очень тщательно… А потом за то завелись, прямо за оглобли (было у них такое оружие, на манер рыцарских средневековых копий), и как сцепились полемизировать… Полемизировали, вплоть смотрят — у всех кровь течет … Тогда встали и стонут:

— Если бы знали, что друг другу головы попроваливаем, не дрались бы!

Сильно у них тогда культура задержалась… Да и неудивительно: с пробитыми головами не очень культурную жизнь наладишь…

Вторая черта — «забыл» и третья — «опоздал» — так же характерные черты для чухраинца, но они в особых объяснениях, думаем, не нуждаются…

— Почему вы этого не сделали?
— И-и-иты! Забыл! Смотри!

Или:

— Почему же вы не пришли?
— Да засиделся, посмотрел, вижу — опоздал! Так я и это… бросил, — так подумал про себя, как-то оно будет.

Истинно странный народ.

(Яка ця російська мова смішна, хрю-хрю — так-то Остап на свиномове пейсал, а это перевод на человечий)

PS. Остап Вишня (настоящее имя — Павел Михайлович Губенко, 13 ноября 1889 — 28 сентября 1956) — украинский писатель, юморист и сатирик. Родился 13 ноября 1889 года в хуторе Чечва близ села Грунь Зеньковского уезда Полтавской губернии (ныне Ахтырский район Сумской области) в многодетной (17 детей) крестьянской семье.