Журналист одной большой и очень центральной газеты шёл по улице небольшого провинциального посёлка Южный, что в Калмыкии. Из-за невысокого забора на журналиста внимательно смотрел местный житель.
– Скажите, уважаемый, – обратился к нему журналист, а где тут живёт Ёситера Накагава?
Местный житель насупился, посмотрел налево, потом направо, потом на журналиста:
– Кто?
– Ёситера Накагава.
– Чё?
– Ёситера…
– Ты кого ёситерой назвал? – абориген взялся за лопату. – Иди сам на свою кагаву. Я тебе щас!..
– Не, вы меня, наверное, не так поняли, у вас тут японец живёт…
– Деда Саша, что ли? Так бы и сказал. Вон его дом.

Деда Саша, он же Ёситера Накагава, родился, и это была единственная его удача в жизни. Родился он в 1919 году, или в 1921, или в 22, а может быть и в 1926 на острове Хоккайдо, или в Токио, или в префектуре Ямагато, но это не точно. Но был он 14-м ребенком в семье. Точнее, первым, старшим, но в большой и дружной семье, это точно. Семья хоть и была большой, и дружной, но материнского капитала на всех не хватало, поэтому жрать было нечего. Но тут им улыбнулась удача.
– Наконец-то наш император Хирохито объявил войну. Иди, Ёситера, и храбро умри за нашего императора, а то задолбалась я тебя кормить, рису не напасёшься, – сказала ему мать.
– Пойду и умру, – сказал Ёситера, – и пошёл.
Идти пришлось не далеко. А куда там идти особенно-то? Япония же, территории с гулькин… В общем, пришёл в лётное училище.
– Вот, – говорит, – пришёл.
– Молодец! – говорит ему лётное училище. – За императора умирать умеешь?
– Да хрен его знает, – честно признался Ёситера, – не пробовал.
– Не бзди, пацан, научим!

Начали учить:
– Вот эта штука называется самолёт.
– Ух ты!..
– Вот сюда нажмёшь, вот тут потянешь – он и взлетит.
– Ух ты! Класс! А приземляться как?
– А хрен его знает, никто не пробовал. А тебе зачем? Ты же камикадзе.
– Да? – обрадовался Ёситера, – и ушёл умирать.

Умирать Ёситера Накагава отправился на Филиппины. Не, ну а чё, турпутёвка бесплатная, ол инклюзив, филипинки опять же… Чё так не умирать-то? Но с первого раза, с первого полёта, умереть не получилось. И со второго тоже. И с третьего. Пятьдесят боевых вылетов – и всё впустую. Император Хирохито уже начал огорчаться. Ёситера от горя принялся сбивать американские самолёты. И так ему это понравилось, что восемнадцать штук насбивал уже, а умереть за императора всё никак не получается.

Пригорюнился Ёситера. Но японские товарищи его утешили:
– Хреновый ты камикадзе, – говорят, – не везучий. Ладно, вот тебе офицерское звание, принимаем тебя в наше японское буржуи… самурайство. Самураем будешь.
– А император разрешил?
– Разрешил. Самураи ему тоже нужны. Держи катану.
– Красивый ножичек. А зачем он мне, я же лётчик?
– Держи, пригодится.

В общем, сделался Ёситера Накагава самурай, лейтенант и лётчик-асс. Но другой лётчик, русский, не знал этого, ну, тупая вата, чего с него возьмёшь. И сбил Ёситеру – прострелил ему ноги.
– Банзай! – обрадовался Накагава, потирая руки (руки-то ему не прострелили), – где тут цель, достойная самурая? Сейчас я повторю подвиг Гастелло.

Но удача опять отвернулась от бравого вояки – сбили его над японской территорией. А чего можно уничтожить на японской территории? Япония – страна бедная, ничего нет, нечего уничтожать. Огорчился лётчик-асс и посадил свой самолёт. Огорчился японский император и отправил Ёситеру на Сахалин (после того, как подлечили, конечно).

Поехал Ёситера защищать Сахалин. Но русские тоже очень хотели защищать Сахалин. Пришли русские на Сахалин, а там Ёситера. Удивились русские и взяли его в плен. Ёситеру, а не Сахалин, конечно. Сахалин просто так взяли, не в плен.

В плену Ёситере было хорошо. Теплые просторные бараки всего на 200 человек, щели не большие – даже рука не пролазит, кормят каждый день! Райская жизнь, лучше чем на Филлипинах. Поэтому решил Ёситера самоубиться.
– Кодекс чести самурая, Бусидо, учит, что настоящий воин, попавший в плен, должен сделать харакири, – сказал себе Ёситера, – вытащил катану (вот она, оказывается, для чего нужна!) и сделал хирургическое вмешательство в свой собственный организм, причём прямо без наркоза. И улетел на небеса.

Прилетает на небеса, открывает глаза – на него смотрит женщина.
– Ты кто? – спрашивает самурай.
– А это наша врачиха. Вылечила она тебя, зашила шов.
– Какое красивое имя, – говорит Ёситера, – Врачиха. Врачиха, будешь моей женой? – и подарил ей свои золотые коронки.
Врачиха, конечно, обалдела от такого романтизьму и родила Ёситере двоих детей.

В общем, женился Накагава на Врачихе и остался жить в Союзе.
– Как тебя зовут? – спросили его, – надо же паспорт выписать.
– Ёситера.
– Ё?.. – удивились. – Не, с именем на “Ё” в России ты не выживешь. Будешь Садао. Держи паспорт.
Ну, Садао так Садао, не самая большая неприятность в жизни, – подумал Ёситера (теперь уже Садао) Накагава и поехал покорять новую родину. Долго прожил в Советском Союзе, свой родной японский язык забывать начал. Вместо Садао стали его называть деда Саша. Был на Дальнем Востоке, в Сибири, в Узбекистане, Дагестане, на Ставрополье. Там и нашёл его журналист, в маленьком калмыцком посёлке Южный.
– Поехали, – говорит, – дорогой товарищ Ёситера, в Японию. Нашлись родственники твои, приглашают.
– А чё, – говорит самурай, – поехали!
Приехали в Японию. Ходит Ёситера, смотрит на всё, удивляется. Японцы ему кланяются – он удивляется. Небоскрёб увидит – удивляется. Саке горячий на штаны пролил – опять удивляется. Отвезли его на его собственную могилку – там он очень удивлялся. И очень громко. Понравилось это японским родственникам.
– Видим, – говорят, – что любишь ты свою настоящую родину, всё время повторяешь “Япония-мать!” Оставайся, – говорят, – мы про тебя напишем в газете и дадим тебе квартиру с видом на Фудзияму.
– Какая же это яма, япония-мать, – снова удивляется деда Саша, – это же Фудзи-гора какая-то. Нафиг она мне нужна? Тем более что вон тот мужик предателем дразнится, япония-мать. Нет, – говорит, – я домой поеду, в Россию. А квартиру, даже не квартиру, а дом, мне уже Кирсан Илюмжинов подарил.

Сказал так и уехал. И даже не поклонился на прощание. А японцы остались в Японии и долго смотрели ему вслед. И вздыхали: “Какой везучий человек!..”