Как вы все знаете, прямо сейчас Китай экономически ломает США и ЕС. В ответ певцы «рыночной» экономики переходят к прямому политическому закрытию своих рынков для Китая.

Шутка про джентльменов, меняющих правила сразу, как только перестают выигрывать по прежним, уже перестает быть смешной. Да и вообще шуткой она перестает быть тоже. Как бы рьяно они там ни обвиняли Россию и другие страны в недостойном протекционизме, сами они поступают точно так же.

Например, все слышали о скандале вокруг китайской компании ZTE, против которой Вашингтон сначала объявил санкции, а потом кинулся отчаянно ее спасать, столкнувшись с последствиями собственных санкций в отношении этой компании для национальной экономии. Правда, сейчас выясняется, что и тут не обошлось без самого обыкновенного рэкета: оказалось, что Вашингтон готов отменить санкционное преследование китайской телекоммуникационной корпорации только после перечисления на счет Министерства торговли США залога в размере 400 млн долларов.

Но как бы там ни было, Трамп уже успел дважды отчитаться перед нацией об успешном спасении главного поставщика процессоров для ZTE – американской корпорации Qualcomm. Но, как сейчас выясняется, есть жизнь официальная, где все красиво и свободный рынок функционирует строго по канонам теории, и есть жизнь реальная, где дело обстоит несколько иначе.

Рынок, безусловно, свободный, и у Минфина США к китайской корпорации больше вопросов нет. Однако на днях Национальный комитет демократической партии США призвал своих сторонников полностью отказаться от использования китайских телефонов сразу после того, как узнал о планах одного из своих территориальных отделений закупить для служебного использования партию китайской продукции.

Мягкой формулировке обольщаться не стоит. Это лишь элемент западной официальной культуры. За исключением очень узкого круга ситуаций, руководство подчиненных обычно только просит, в крайнем случае – рекомендует, но такие просьбы к исполнению обязательны не меньше, чем прямые военные приказы. В данном случае речь идет об отказе от продукции не только ZTE, но и второго ведущего китайского телекоммуникационного лидера – корпорации Huawei. На собранные в Китае “американские” айфоны запрет не распространяется.

Впрочем, внезапно отношение к принципам свободы рынка изменили не только США. В не меньшей степени это касается и Европы. Там, правда, причина заключается несколько в ином. Евросоюз внезапно выяснил, что если в процесс не вмешаться, то очень быстро все ценное и технологически передовое окажется скуплено китайцами на корню. В особенности государственные органы Евросоюза и Германии озадачились введением запретительных мер после покупки инвесторами из Поднебесной ведущего мирового производителя промышленных роботов – немецкой компании Kuka AG.

На днях представляющий Францию евродепутат Франк Пруст заявил журналистам, что продвигаемый им закон об ограничении китайских инвестиций в ЕС может быть принят уже до конца текущего года. Нет, сам приток юаней никто останавливать не желает. Инвестиции считаются хорошим драйвером экономического роста. Однако в процесс принятия решений о согласовании сделок теперь получат право прямо вмешиваться государственные органы. Причем не только в стратегических направлениях, но в ряде случаев даже в местные, как у нас такое принято называть, “градообразующие предприятия”.

Что интересно – этим (политическим регулированием экономики и инвестиций) занимаются флагманы «демократии» и «рынка». Так что теперь можно уже с полной уверенностью констатировать – эра свободного рынка заканчивается. Учебники по рыночной экономике можно переписывать. Они оставались актуальными лишь до тех пор, пока в этой игре, используя свой административный и силовой ресурс, однозначно выигрывал Запад. Как только золотой миллиард стал проигрывать, там немедленно вспомнили про принципы защиты национальной безопасности, про “национальные интересы в экономике” и прочие, и прочие совершенно нерыночные вещи, в которых всего два десятка лет назад они с жаром обвиняли нас.

Впрочем, для нас это как раз хорошо. Появляется возможность для возрождения утраченных отраслей промышленности. В особенности в наиболее передовых и наукоемких областях. Хотя дело это и не быстрое.