Зина-Корзина начиталась тут всяких эссеюшек на сайте журнала «Сноб» и поняла, что писать для всяческого около-элитарного чтива – проще пареной репы. Садитесь рядышком с рюмочкой чая – так и быть, научит вас:

Во-первых, побольше ленивой грации и равнодушного всезнайства: «Мы-то Кафку прожевали ещё в пятом классе нашей элитно-языковой, аж в пределах Садового Кольца, школы».

Во-вторых, не забывайте подчёркивать, что Вы относитесь к тому узко-закрытому кругу прирождённой интеллигенции, которая хранит в комодиках эпохи Ар Нуво письма Лили Брик, столовое серебро, засушенные туберозы («…подаренные, кажется, Леонидом Утёсовым моей бабушке Адели Сигизмундовне в память о Коктебеле-1936…»). И, как говаривал старина Бендер – побольше цинизма, Киса, людям это нравится. Пишите легко и, как будто, снисходительно. Вы – наследница всех этих писем, ложек и тубероз! Вы что-то знаете. Вам можно парить и впаривать.

К примеру, повествование о великом музыканте может начинаться следующим образом «Первое моё знакомство с Луи Армстронгом было случайным и – легкомысленным, как и мой тогдашний роман с немолодым джазменом Кешей…» Далее – описание вечеринки в квартире на Патриарших прудах, с непременным кофе и общеобязательным Лоркой. Тонко, стильно, с сигаретным дымом и разговорами об отъезде из этой страны. Главное – лениво и якобы остроумно. Детка! Джаз – это стильно!

А Кеше в 1978-м было целых 45 лет – возраст гениев. Он ещё в Коктейль-Холле девочек снимал, он ещё в Шестиграннике стилем танцевал. Его вся Москва знала, как «Кешу – Читтануга». Детки, это из песни про Читтанугу-чу-чуууу, из культовой фильмы – «Серенада Солнечной Долины», где женщины – стройны и напомажены, а мужчины – кадыкасты и ковбоисты. Это не вестерн, милые лохи – ковбоистость – это состояние свободной души голливудских мачо.

О, да! Делайте вид, что вы – не быдло: «В тот год окружающие нас люди-сапиенсы пытались строить БАМ и хорошо воспринимали только однообразные взвизги группы ‘Arabesque’ под водку и «Завтрак туриста». Кеша учил меня есть устрицы, раскладывать старинные пасьянсы и презирать условности». Условности – это Слава КПСС и прочий Миру – Мир!

В общем-то об Армстронге должно быть мало, скупо, средне и – стремительным мимоходом. В основном – об ощущениях и предощущениях, о запахе виниловых дисков, о поцелуях под шум дождя и звуки – так и быть – Армстронга. В общем, если после прочтения Вашего эссе люди будут знать о том, что у Вас дома был весь Брокгауз и Эфрон, а свой пионерский галстук Вы проиграли в преферанс дочери известного пианиста, знайте – это правильное СНОБшество. К Армстронгу же отнеситесь, как к тому топору в сказке про кашу из него… «И – вкус взбитых сливок пополам с кровью из прокушенной с досады губы…». Кеша-то ушёл тогда к своей прежней мымре. Хе-хе.